Демоны космоса
Шрифт:
Впрочем, на нас было грех обижаться – мы же не равване. Мы – тихие пьяницы. Ни к кому не задирались и права не качали. А качали все новые порции выпивки. Предавались этому занятию, пока я не пришел к выводу:
– Еще стаканчик – и я не встану.
– Я и так не встану, – заверил меня Корвен. – Я останусь здесь. Мне здесь хорошо…
– Соберись.
– Я хочу жить здесь, – капризно произнес Корвен.
– Будь мужчиной.
– Буду.
Он напрягся. Встал. Постоял. Стул под ним врос в пол. Но успел вырасти
– Спасибо за внимание, – зачем-то кинул я озадаченным технарям.
И мы двинули трезветь. Алкогольный перебор считается достаточно сильным отравлением, так что медаптечке придется постараться, прежде чем мы приобретем достойный вид. Впрочем, мне было хорошо и в таком виде…
Надо же нам было наткнуться на него. Пойди мы другим коридором, как я и предлагал, все было бы нормально. Но Корвена потянуло в звездный зал.
– Хочу посмотреть, как вращаются в пустоте миры.
Вот так он сказал. Да, именно так он и сказал перед тем, как наткнулся на этого типа.
Конечно, напрасно Корвен пытался обнять его и признать в нем своего не виденного пять лет брата, Этот человек не был его братом. Он вообще не был его родственником.
Он был подтянут, мужествен, строг и дисциплинирован. В общем, обычная наземная крыса. Да, это была наземная крыса в полковничьих погонах.
– Содруги офицеры, – грозно сверкнул полковник очами, рассчитывая, что мы вытянемся перед ним по струнке.
– Это кто? – не понял Корвен. Он успел убедиться, что это не его брат. Брат был гораздо более приятным человеком.
– Полковник Роплер, – послушно отозвался полковник. – Служба кадров штаба флота. Потрудитесь представиться.
– Служба кадров, – Корвен непонимающе встряхнул головой. – А, – вспомнил он.
Я честно пытался его остановить. Я знал, что он сейчас брякнет что-то. Я сжал его локоть, но Корвен работал не руками, а языком. И бес, сидящий на его языке, выдал:
– Крыса наземная.
– Что?! – выпучил глаза полковник
– Большая такая, жирнющая крыса…
– Содруг лейтенант, потрудитесь…
Но Корвена остановить было трудно. С тем же добродушным выражением на лице он начал перечислять многочисленные заслуги полковника:
– Серг. Мы горим в истребителях, а они собирают бумажки. Мы гибнем, а они с удовлетворением подсчитывают прибыль-убыль личного состава Попытайся запереть его на корабль в «боевом погружении» – и ты увидишь, что будет… Ох как его скрючит… Полковник флота. Заколачивает деньги, считается героем. А на деле – крыса. Крыса. Крыса ты, – Корвен икнул и вдруг примирительно произнес: – Ну ты не обижайся. Я не со зла.
Полковник все-таки обиделся. Поэтому через пять минут нас сцапала корабельная полиция. Мы были препровождены в изоляционную камеру. Это было пустое
В изокамере провели мы почти сутки. О нас забыли все, кроме сервисавтоматов. В положенное время открывалась ниша с синтезпродуктами – отвратными на вкус, входящими в наказание. Впрочем, смог проглотить я их только через несколько часов, да и то через силу. Похмелье было жуткое. А из каких-то садистских устремлений нам не давали пользоваться аптечкой, предложив бороться с недугом самостоятельно.
За время заключения я не раз зарекся не пить никогда и ничего крепче воды. Как же мне было плохо. Немножко утешало, что Корвену было не лучше.
– И как нас накажут? – через силу усмехнулся он. – Выбросят в открытый космос?
– До этого не дойдет, – буркнул я.
– Я что-то не помню, что было, – он встряхнул головой и взвыл от боли. – Ничего не помню,
– Правда?
– Провал. Сколько же мы выпили?
– Много.
– До трибунала хоть не допились?
– Вряд ли. В худшем случае – дисциплинарная комиссия.
– Снимут по золотой полоске, – вздохнул Корвен. – Только истребитель дали… Как бы не сняли. С него…
– Не снимут. Каждый истребитель на счету.
– Это ты прав… Я напомнил Корвену, как он поганил полковника-кадровика.
– А что, я неправильно сказал ему? – пожал плечами Корвен.
– А правду слушать еще досаднее.
– Обидно за правду страдать… Я бы извинился, но крыса наземная это не оценит.
– Ладно. Выдержим…
Выпустили нас на вторые сутки. Помощник начштаба сухо приказал привести себя в порядок и через час быть у адмирала.
Это был первый раз, когда мы оказались с адмиралом Ларменом лицом к лицу. И, надо заметить, лицо у него было суровое и строгое. Он буравил нас взглядом.
– Ну что, содруги офицеры? Мы молчали.
– Доложите, – потребовал он. – Хочу слышать из первых уст.
Я как единственный из нашей компании, не утративший память, рассказал, пытаясь сгладить углы:
– Лейтенант Корвен выразился в том плане, что полковник основное время проводит на поверхности и недостаточно знаком с нуждами и проблемами боевых подразделений.
– Недостаточно знаком, – кивнул адмирал. И почти дословно процитировал, как Корвен ругал полковника, То ли кадровик обладал хорошей памятью, то ли была запись разговора. – Это вы говорили?
– Так точно, – кивнул Корвен. – Виноват.
– Как вы сумели обработать комп бара, что у него вышибло все предохранители?
– У него что-то замкнуло, – ответил Корвен. – Мы пили, думая, что это в пределах допустимого, надеясь на технику. А когда поняли, что машина сломалась, было поздно…