Демоверсии жизни и смерти. Житие весёлого праведника и других грешников
Шрифт:
Разбор полётов
Костёр разожгли спичками, без всякой магии. Сушняка было много, всё под рукой. Сгребли в кучу и подожгли. Сгустилась тьма вокруг света.
– Ну-с, писатель, разогрел воображение? – вопрошал тот, что в шляпе. – Горячее воображение, оседлав могучий разум, мчит к постижениям.
Влад кивнул и кротко спросил:
– Эксперимент потребует разрыва с родственниками, друзьями, сослуживцами?
– Потребует, мой пишущий друг, но Света будет с тобой. Она тебе опорой, а ты подопрёшь собой остров. Людям нужен
– Люди живут, поскольку однажды обнаружили себя живыми, в неизвестных им целях. В некоторых глазах извечные вопросы светятся, но в большинстве – суета. Всем поначалу хочется быть хорошими, но материальный вопрос сильно портит, национальный и психиатрический тоже. Творения с удовольствием обзывают друг друга тварями, эх, такое слово испохабили! Я считаю, что свои лучшие устремления человек заложил в собак, теперь любуется ими со стороны. Возлюбить ближнего – это пока больше про четвероногих.
– Человек, заметь, тиражируется голым, слабым и маленьким. На свет явился, прибарахлился, насколько позволят, покуролесил в самости, а тут и гроб ему готов. Мы им пример иной покажем, Вечность приоткроем, где перспективам нет конца. Остров как материально-духовная теплица: пусть прорастут побеги, окрепнут – высадим в дикую природу, к грешникам под бок.
– И чем же займутся переселенцы с материка дикого материализма? Диким в раю только яства да гурии интересны.
Дьявол иронию игнорировал:
– Для начала себя узнают друг в друге, локтями прекратят толкаться, желания сложат вместе, магия им в помощь! Каждый встречный тебе зеркало, и ты ему. Отражения случаются разные, в зависимости от угла зрения, вот его и отрегулируем. Я дам переселенцам обучающую игру в совместное благоденствие с восхождением по уровням мудрости. Взойдут все, пусть с разной скоростью, с разных стартовых позиций, но в потрясающем общем деле.
– Райский театр начинающих праведников под попечительством Дьявола? – съязвил Влад.
– С уникальными декорациями в виде наведённой реальности, где всего вдоволь! Смогут ли актёры срастить сценический образ со своим психотипом? Почему бы и нет, если с наставниками. А неуспевающих отчислим, наберём новых.
Люцифер достал трубку из кармашка гавайки. Раскурил, пыхнул ароматным дымом и продолжил посвящение:
– Жидкокристаллические дисплеи ослепляют человечество в духовном: ни инсайтов тебе, ни катарсисов, одно мерцание! Мейнстрим гораздо хуже инквизиции, поскольку всеобъемлющ. Нет ни добра, ни зла, только успех-неуспех. Единственной характеристикой стала платёжеспособность. Душевный ступор встряхнём чудесами!
– Такими созданы, – вздохнул Влад в оправдание человечества. – Мы не просились в эгоисты. Кто нас спрашивал, кто что объяснял? Разума неандертальцу отмерили ровно на поесть-попить-совокупиться. Душу много позже вдохнули уже в хомосапиенсов и ту какую-то мечущуюся,
– И что было дальше с неандертальцами? – вежливо осведомился Дьявол. – Как раскручивалась спираль?
– Известно как. От неандертальцев пошли кроманьонцы, у которых глотка удачно удлинилась. Такая глотка выдала членораздельную речь и пошла-поехала передача знаний. Выдумывались приспособления, которые в машины потом сложились. Теперь гаджеты множатся, презервативы со смазкой… для облегчённого входа во внутренний мир женщины.
Влад хихикнул, приглашая Дьявола к мужскому веселью, но отклика на этот раз не нашел и вернулся в тему:
– Никто из первобытных не думал, что со временем двуногим придется бегать от инфаркта и ожирения, а не от мамонта и саблезубого.
– Первобытный не думал вглубь, текущий момент был слишком опасен. Действовал дубиной и пенисом. Но простые практики и уловки заползали в головы с низкими надбровными дугами, соединяясь в косматые мысли. Мелькали тысячелетия, появились многоходовки, общественные отношения, строились и рушились смелые планы. Стали дарить шкуры избранным кроманьонкам, чтобы прикрыть и согреть их мускулистые задницы. Появились постройки, выгребные ямы, сосуды и гребни, повозки, выделанные кожи.
– Как долго и упорно мы шли к чипам и чипсам, смартфонам и компам, – подхватил Влад краткую историю. – Это ж надо столько выдумать на свою голову, а счастья всё нет!
– Методом катастроф всегда можно вернуть цивилизацию к началу. Дубль два устроить… В чём причина вашей дисгармонии? Разум пошёл в рост и сотворил невиданный материализм. Душа в материю закуталась, уснула в тёплом коконе. Практицизм обложил мудрость бетонными стереотипами. В застывшей глыбе – изменения только ломом. И он перед тобой. Жёсткая коррекция армированных материализмом душ. Приходится что-то вычеркнуть, что-то подчеркнуть, катарсисами встряхнуть.
– Если вычеркнуть из человека всё плохое, что будет – праведник?
– Не факт. Может ничего не остаться, пустое место, смотря из кого вычёркивать. Однако совсем конченые твари, как и законченные праведники, – редкие исключения. Всего в вас понамешано, только в разных пропорциях. В еврейской науке есть левая и правая линии, меж ними хитрая срединная – тонкий баланс земного и небесного. Человек на двух ногах вышагивает – правой-левой, балансирует на противовесах. И так всё – противоречиями вперёд ковыляет. Душа бестелесная, а кутается в материю. Страдает она без подходящего вместилища, дают ей лишь временный сосуд, не слишком чистый, мягко говоря.
– Уж лучше бы Создатель сотворил меня безмятежным силовым полем. А тела дрожащего мне даром не надо. Тяжко и печально каждый раз умирать!
– Не спорь с режиссёром, не ориентируясь в сценарии. Просто следуй без самокопаний. На Земле всё по этапам, каждая суть движется с уровня на уровень, как в игре или пьесе. В конце обещан хэппи энд, но сохранён игровой момент, иначе бесконечная скука. В скуке нет ни совершенства, ни всемогущества. И огромные усилия сохранены, иначе игрок не оценит финиш и не изменится.