День Астарты
Шрифт:
Водители, понукаемые паническими криками людей, сидящих в кузовах, начали разворачивать свои грузовики, или просто давать задний ход. Прежде, чем старшие командиры успели разобраться в ситуации, машины на мосту двинулись назад, все сильнее уплотняясь, а с запада — стали въезжать на мост совершенно бесконтрольно, практически корпус к корпусу. Мост выдерживал этот вес, пока плотное скопление грузовиков не заняло всю его середину. Только тогда массивные стальные опоры, рассчитанные на полуторакратную перегрузку, начали медленно сминаться. Настил накренился и треснул. Машины полетели вниз, как
Организованное отступление вооруженной группировки превратилось в паническое бегство. Едва авианалет закончился, часть группировки, оказавшаяся на западной стороне каньона, продолжила движение к заливу Купанг, но уже не как колонна, а как медленно ползущая пробка, в которой все стараются проехать побыстрее, а машины, двигатели которых заглохли, сталкивают с дороги, и бросают на произвол судьбы. Те бойцы, которые остались на восточной стороне, бросая технику, в полной темноте, беспорядочной пешей толпой двинулись к южному берегу по сужающейся до восьми миль полосе между каньонами рек Минэ и Иасау. Им казалось, что это спасение, что кхмеры так далеко не пойдут… Они глубоко заблуждались. Штаб обороны СРТЛ не упустил возможности добить врага. За оставшиеся до рассвета два часа, небольшой мобильный отряд, высадившись с трех летающих лодок в той части побережья, куда устремились бегущие, провел встречное прочесывание местности на несколько миль вглубь Тимора. Пленных они, разумеется, не брали. На рассвете, выполняя директиву штаба, все отряды и все авиа-звенья вернулись на свою территорию, а все батареи прекратили огонь. После десяти часов непрерывной канонады, на острове наступила тишина, нарушаемая лишь треском пламени разгорающихся все сильнее пожаров….
Батарея на острове Батек прекратила огонь значительно раньше — просто потому, что стрелять было больше не во что. Весь прибрежный участок дороги, четыре городка, вытянувшиеся вдоль нее, и поселки на две мили от моря, были стерты с лица земли.
По приказу Даом Вада, плавучая батарея была замаскирована в узкой (полста метров шириной) протоке между юго-западным берегом островка и короткой полосой рифов. Сверху могло показаться, что здесь стоят брошенные рыбацкие плоскодонки и свалена куча строительного мусора, а с моря эта протока вообще не просматривалась.
В центре островка, на бывшем индонезийском опорном пункте (два фанерных сарая, склад-ангар и кухонный навес) нашлось какое-то количество продуктов и цистерна с пресной водой. Кухонный инвентарь уцелел — вчерашний короткий бой при захвате островка кхмерами обошелся почти без стрельбы: индонезийское подразделение, не ожидавшее атаки, погибло тихо… Даом Вад разрешил бойцам разжечь найденный примус, вскипятить воду и заварить чай. Когда это было сделано, он, в знак уважения, лично притащил «товарищу военспецу-инженеру» кружку чая и армейские галеты.
— Спасибо Вад. Это очень кстати, — Микеле покрутил в руке металлическую кружку и прочел вслух надпись, нацарапанную на ее боку: «Bendaku Bintangi Pasarpan».
— Что это значит? — спросил кхмер.
— Это значит: кружка принадлежала парню по имени Бинтанги
— Были в индонезийской форме, — ответил Даом Вад.
— Значит, Бинтанги пошел в армию, — заключил Микеле, — Через несколько дней, его родным придет бумажка: Так и так, пропал без вести в ходе боевых действий. Они, наверное, будут еще долго надеяться, что мальчик найдется. Так иногда бывает…
— К чему ты это говоришь, товарищ Микеле? — спросил Даом Вад.
Агроинженер пожал плечами, откусил кусок галеты и запил чаем.
— Просто задумался о жизни. В моем возрасте это нормально… Куда вы их…?
Младший командир молча показал рукой в сторону моря.
Микеле посмотрел туда и кивнул.
— Понятно… Значит, так и будет пропавшим без вести. Мальчик по имени Звездочка.
— Это война, — нерешительно заметил кхмер, — Так было надо.
— Это очень хуево, что так было надо, — ответил Микеле, и бросил взгляд на северный берег Тимора, затянутый шлейфами черно-коричневого дыма, — Натворили мы с тобой дел, Даом Вад. У людей были дома, это строилось много лет, даже много поколений…
— Вот победит социализм, и все будет построено лучше, чем было, — уверенно возразил младший командир, — И жить люди будут счастливее, в новых домах.
— У тебя есть семья? — спросил Микеле.
— Откуда? — искренне удивился Даом Вад.
— Гм… А сколько тебе лет?
— Наверное, больше двадцати.
— А тем мальчишкам? — Микеле кивнул в сторону Ана и Хина, которые хлебали чай, не отрываясь от ноутбуков, связанных со спай-дронами. Вообще-то юниоры выполняли разведывательное патрулирование акватории, но сейчас было видно, что они просто в восторге от игры с управляемыми самолетиками.
— Наверное, меньше двадцати, — ответил кхмер.
— Я и сам вижу, что меньше, — проворчал агроинженер, — А как они будут жить после войны? И как ты сам будешь жить? Ты думал об этом?
Даом Вад отрицательно покачал головой.
— Не думал. При социализме все будет понятно. А если нет, то командир объяснит.
Микеле прожевал галету и сделал еще пару глотков чая.
— Наверное, я некорректно поставил вопрос. Лучше так. Эта война кончилась, а новой войны в обозримом будущем не предвидится. Ты в резерве. Твои действия?
— Отдыхаю, подгоняю снаряжение и устраняю неисправности, проверяю, чтобы мои бойцы тоже это сделали, контролирую, чтобы у них была еда и место для сна, пополняю ресурсы боеприпасов и материалов. Жду приказов командира.
— Гм… Похоже, я опять не так поставил вопрос.
Карпини задумался над формулировкой, и в это время Хин крикнул:
— Тревога! Индонезийский флот!
— Где? — спросил Даом Вад, мгновенно оказываясь рядом с операторами спай-дронов.