День «Б»
Шрифт:
— Я отслеживал маршруты Латушки, — сказал Плескачевский. — Один раз он ходил в частную лавочку, торгующую всякой мелочевкой, другой — спускался на Немигу, в район гетто.
— Я наблюдал за второй группой англичан, — спокойно произнес Рихтер. — Они явно изучали Дом правительства. Делали это скрытно, зайдя в магазин в доме напротив. Потом сидели в привокзальной пивной. У вокзала были остановлены и проверены патрулем, который никаких претензий к ним не высказал.
— А моя группа, — подхватил Крутиков, — шлялась вокруг здания НКВД на Советской, затем направилась к Дому
— Жилой дом на Революционной? — недоуменно переспросил Соколов. — Может, там штаб, арсенал или местное военное казначейство?
— Не думаю, — помотал головой Крутиков, — такие объекты фрицы хорошо охраняют, да и вывеска висела бы. А там особой охраны я что-то не приметил. Ну, стояла пара солдат, и всё… Так что — загадка.
— Разрешите, товарищ капитан? — нерешительно спросил Плескачевский.
— Давай, Костя, — поощрительно кивнул Соколов.
— Не знаю, о каком доме идет речь, — так же нерешительно заговорил лейтенант, — Революционная улица довольно длинная, но на ней с 1938 года размещался Дом Радио. Республиканская радиостанция имени Совнаркома БССР…
— А ты откуда знаешь? — подозрительно поинтересовался Крутиков.
— Так я же минчанин! — улыбнулся Плескачевский. — Мы до войны на Садовой улице жили.
— А сейчас в твоем доме что? — спросил Рихтер.
— Ничего, — вздохнул лейтенант, — там вся улица еще в июне 1941-го под бомбами сгорела… Просто пустырь. Я сходил посмотрел — немцы там место под огороды расчистили…
— Погоди, — нетерпеливо прервал воспоминания Соколов, — ты хочешь сказать, что англичане бродили вокруг радиоузла?
— Не знаю, — виновато пожал плечами лейтенант, — я ж не знаю, как тот дом, которым они интересовались, выглядит.
— Да обыкновенно выглядит, — махнул рукой Крутиков, — двухэтажный, каменный, желтый. Расположен в одном квартале от Немиги…
— Ну точно! — обрадовался лейтенант. — Дом Радио и есть!
— Ага, ага… — задумчиво протянул капитан. — Дом Радио… Это уже горячо. Даже, я бы сказал, обжигает!..
— Чего там обжигает? — недовольно спросил Крутиков. — Немцы небось раскурочили и вывезли в Германию все оборудование этой радиостанции и сделали это еще года три назад…
— Верно, — поддакнул Рихтер, — я даже слышал, что белорусское радио теперь вещает с территории РСФСР.
— И что? — неожиданно вступил в разговор Чёткин. — Вывезли-то, может, и вывезли, но один передатчик у них в Минске точно остался! Пропаганду-то им надо вести среди людей?..
— Какую пропаганду? — усмехнулся Крутиков. — Приемники-то еще в начале войны отобрали!
— Ну, Минск, положим, немцы уже 28 июня захватили, — не уступил Чёткин, — тут у многих приемники и остаться могли. А кроме того, есть же приемники у самих немцев! У генералов их, у старших офицеров… Не в тишине же они живут?.. Вот на них радио и вещает. Новости там всякие геббельсовские передает и прочий
— Осталось выяснить, с чего бы радиоузел заинтересовал англичан, — подвел итоги Соколов. — Давайте поставим себя на место националистов. Они планируют достаточно серьезный акт — провозглашение независимости страны. Как лучше всего в сложившейся ситуации заявить о себе?
— Конечно, посредством радио! — с энтузиазмом воскликнул Плескачевский. — Одновременно тебя услышат все, вся страна!..
— Сомневаюсь, — снова скривил губы Крутиков. — Местный передатчик, если он и сохранился, наверняка «берет» только Минск, ну, максимум область. И все. А сообщить о независимости только Минску и области — это, простите, выглядит глуповато.
— Во-первых, это не так-то и глуповато, — твердо возразил Соколов, — в нашей стране, как мы хорошо знаем, власть принадлежит тому, кто взял ее в столице и громко об этом заявил. А во-вторых, вам, старший лейтенант Крутиков, я поручаю выяснить мощность местного радиопередатчика. Вот такое боевое задание…
— Это как же я ее выясню? — удивился Алексей.
— Подумайте, — усмехнулся Соколов, — и доложите завтра.
— Есть, — отозвался Крутиков без всякого энтузиазма.
— Слушайте, ребята, — снова воскликнул Плескачевский, — а может, нам не играть в эти сложные игры, а просто скрутить этих англичан и припереть их к стенке?.. Дескать, кто вы, мы знаем, с какой целью прибыли в Минск — тоже. И всего делов!
— А где гарантии, что они расколются? — скептически подал голос Рихтер.
— И к тому же брать их нужно на деле, так сказать, с поличным, — кивнул Соколов. — Вот тогда им можно будет предъявлять обвинения. А так, даже если они и расколются, чего мы добьемся? Того, что возьмем в плен семерых наших союзников?.. Тут уже Англия на нас войной пойдет.
— Все это, конечно, прекрасно, — хмуро произнес Чёткин, — но как мы узнаем, так сказать, точку отсчета?.. Час, когда они решат выступить?.. День «Б», если называть его по аналогии с Днем «Д» — высадкой в Нормандии?..
— А вот это уже наша проблема, — серьезно проговорил Соколов. — И ничья больше.
Глава 31
Генерал-майор Стюарт Мензис, щелкнув каблуками, молча положил на стол перед Черчиллем небольшой лист бумаги.
— Что это? — непонимающе вскинул брови премьер-министр.
— Список предполагаемого правительства новой Германии, — ответил шеф МИ-6.
Прежде чем ознакомиться с документом, Черчилль поднял глаза на Мензиса:
— Штауффенберг?..
— Да, сэр. — Глава британской разведки не скрывал радости. — Сегодня он получил назначение. С сегодняшнего дня он вхож к Гитлеру.
Черчилль на миг устало прикрыл глаза… Ну, слава богу. Наконец-то у человека, ненавидящего Гитлера, появился реальный шанс устранить его.
— Ну что ж, почитаем, — пробормотал он и взглянул на поданный лист бумаги:
«Рейхспрезидент — генерал-полковник Людвиг Бек.
Рейхсканцлер — Карл-Фридрих Гёрделер.
Верховный Главнокомандующий — генерал-фельдмаршал Эрвин фон Витцлебен…»