«ДЕНЬ и НОЧЬ» Литературный журнал для семейного чтения N 11–12 2007г.

Кузнецов Юрий Николаевич

Божий человек… Это не помешало Ною заставить ослабшую после родов самку кенгуру продолжать трудиться в отсеке гребцов. Уж как не уламывали патриарха посланцы от гребцов, как ни просили его смягчившиеся женщины из семьи, Ной был неумолим. По мне так, он просто решил отомстить самке (ее звали Наиха) за то, что она оставила его в дураках. Через два месяца бедняжка скончалась вместе с младенцем: из-за тяжелой работы у нее пропало молоко, она зачахла и умерла.

Надо отдать должное Ною, проводил он их в последний путь с помпой. Как вы говорите: по-человечески. И был очень недоволен тем, что большая часть животных отнеслась к этому довольно равнодушно: старикан никак не мог понять, что у животных несколько иная логика, и что их интересует, в первую очередь, сохранение жизни как таковой, а не ваша готовность ее красиво оплакать.

Оплакали кенгуриху и вправду красиво.

Тогда мы всплыли в районе нынешней Ирландии, и всех выстроили на палубе двумя шеренгами. Тела покойных были завернуты в шелковые простыни, и умащены лучшими маслами дочерей Ноя. Девчонки, надо отдать им должное, были куда добросердечней отца, и масел не пожалели. Отдали, не проронив ни единой жалобы. Мы постояли немного в тишине, потом Ной начал зачитывать поминальную молитву, сочиненную им специально по такому случаю. Старик никогда не упускал возможности покрасоваться, чего уж там. Хотя, я вынуждена признать, что молитва и впрямь была трогательной. По крайней мере, расплакался даже варан, а из этого сухаря раньше и слезинки нельзя было выжать. Хотя, может, причиной нашей сентиментальности был стресс, связанный с путешествием и причудами капризного Ноя. В общем, разрыдались все, но пуще всего рыдал Ной. После этого свертки, в которые положили несколько камней, опустили за борт.

После этого на корабле еще долго говорили о происшествии с кенгуру, сходясь в одном: Ной подлец изрядный, но умеет делать красивый жест.

Единственным скептиком была я. И до сих пор, вспоминая об этом случае, не вижу в поступках Ноя никакой красоты или логики. Сама идея похорон меня несколько смутила. Во-первых, сами похороны (как их воспринимаю люди) обычно проводятся для того, чтобы скрыть с ваших глаза тела ваших же мертвых собратьев. А поскольку бросить тела мы могли лишь в воду, а сами жили под водой, никакого смысла в этом я не видела. И, кстати, оказалась права: несколько раз гребцы сообщали, что видели в иллюминаторах свертки, подозрительно напоминающие импровизированные гробы несчастных кенгуру. Не разумнее ли было, спрашиваю я себя до сих пор, отдать эти тела птицам-падальщикам? И считаю, что да, так и следовало поступить. Это было бы логичнее.

Но Ной никогда не совершал логичных поступков. Он предпочитал красивые жесты. И вовсе не потому, что любил красоту. Просто Ной был позер. Его интересовал не смысл собственных действий, а то, что о них скажут окружающие. Начнем с того, что он известил население окрестных деревень о грядущем потопе. Хотя, разумеется, никого из них на борт подлодки брать не собирался. Куда там! Этот своенравный ворчливый болтун задолго до Потопа испортил отношения со всеми соседями. Они и разговаривать-то с ним не желали. Но Ной доиграть до конца не мог. И потому за полгода до Потопа на сельском сходе заявил о грядущем бедствии. Надо отметить, что его злорадство было изрядно омрачено тем, что никто ему не поверил.

Да, я знаю, что по официальной версии люди были, скажем так, несколько напряжены намерением Бога утопить их всех. Но это всего лишь придуманная Ноем история. На деле никто не верил в Потоп, все продолжали жить как обычно до самого последнего дня. Откуда же взялись животные, спросите вы? Разумеется, никаких очередей у подлодки не было. Ни животных, ни людей. Все просто: Ной снарядил звероловов, которые отлавливали для него животных, думая, что старик просто напросто хочет открыть зверинец. И добровольно на борт корабля «Спасение» не поднялась ни одна живая душа, за исключением Ноя. Даже семья его, и та не верила в близкие отношения своего патриарха с Богом.

Как почему? Да во всей Иудее не было человека развратнее, сластолюбивее, корыстолюбивее, грубее, нечестивее, в общем — грешнее, чем Ной. Это знали все, кроме него самого. И потому о каких-то там пророчествах никто в семье Ноя и помыслить не мог. Молился он очень редко, Бога вспоминал, как я уже говорила, лишь когда списывал на него все свои проблемы, постов не соблюдал, жертв не приносил… Да еще эта его страсть к девицам легкого поведения и выпивке.

Позже голубка рассказывала мне по большому секрету, что, когда ее выпустили с борта корабля разведать, не спала ли кое-где вода, ей в пути повстречался Бог. И тот, якобы, по еще большему секрету пожаловался птице, что посылал откровение о Потопе вовсе не Ною. Весточку во сне должен был получить другой человек — благочестивый проповедник Исаия, с которым Ноя, кстати, связывала давняя лютая вражда. Но Исаия, к сожалению, в ту ночь, как обычно, кормил бездомных, которых пускал ночевать к себе в дом постоянно (когда-то он был богат, но раздал имущество бедным, и у него остался

лишь большой дом) и потому глаз не сомкнул. А послание Божье, после того, как выходит из его уст, уже неподконтрольно ничему в мире, даже Ему. Совсем как цыганское проклятье, которое (спросите у любого цыгана) снять невозможно, можно лишь перенаправить. Оно, это послание Божье, обязательно должно найти хоть кого-то, а до тех пор просто гуляет себе по волнам эфира. Так вот, Исаия, из-за его доброты, и хлопот с нею связанных, известия о Потопе не получил. А напившийся вдрызг Ной, прикорнувший во дворе своего дома в луже грязи, совершенно случайно оказался на пути этого пролетавшего в окрестностях селения Божьего известия.

Возможно, голубка несколько преувеличила (эта привычка ей, надо признать, свойственна) но в целом я склонна верить в этот рассказ. Что, впрочем, не оправдывает в данном случае сплетницу — голубку: Ной, при всех его отрицательных чертах, именно к этой птице питал самые теплые и искренние чувства. Согласитесь, если бы это было не так, то он не завел бы в одном из отсеков корабля огромную голубятню. Правда, по склочности характера патриарх не преминул разместить там же пару скунсов, один из которых страдал астмой. Страдания несчастного усугубляли мельчайшие чешуйки с голубиных перьев, которые голуби, как известно, распространяют в большом количестве. Более того, скажу по секрету, что почти половина голубей не прошла перед погружением на «Спасение» надлежащего ветеринарного осмотра: многие из них были разносчиками птичьих паразитов. Можете представить себе весь ужас путешествия несчастного задыхающегося скунса, который провел полгода в помещении, набитом птицами. Нет, скунс, конечно, не умер, но с тех пор даже его потомки не могут избавиться от омерзительного запашка, который, естественно, является не врожденной чертой этих животных, а приобретенной. И теперь вы знаете, благодаря кому приобретенной. Но вас, людей, это не должно смущать: вам, как всегда, наплевать на причины. Вас раздражает следствие, и потому скунсы для вас — отвратительные животные. Впрочем, эти благородные животные настолько преисполнены чувством собственного достоинства (уж это у них, поверьте, врожденное) что ни разу не делали попыток обелить свой образ в ваших глазах. И правильно. Зачем пытаться раскрыть веки слепца?

Еще о голубке. По одной из версий, — ваших, хочу подчеркнуть, версий, — зеленую ветвь принесла на борт корабля не она, а ворон. Но Ной, якобы, не желал, чтобы вестником спасения стала эта неблагообразная птица, и объявил, что ветвь притащила голубка. Об этом писал один из представителей вашего рода, некий Барнс, в «Истории мира в десяти с половиной главах». При всем том, что его взгляд на историю с Ноем более правдив, чем все эти библейские бредни, я согласиться с моментом касательно ворона и голубки не могу. Ной не мог послать на разведку ворона. По одной, очень простой причине. Вы уже догадываетесь, конечно. Да, все дело в том, что на «Спасении» никакого ворона и в помине не было. Если вас интересует, каким же образом этот вид смог выжить, я предлагаю вам поразмыслить над причинами глянцевой черноты оперения ворона. Она, поверьте, тоже не врожденная черта вида (вообще, за время путешествия у нас, благодаря Ною и его компании, появилось множество приобретенных черт). Дело в том, что Ной отчего-то не пожелал брать на борт ворона, и бедолаге, каким-то чудом прослышавшему о Потопе, пришлось пробираться на «Спасение» окольными путями.

Подозревал ли об этом Ной? Думаю, нет. Ведь, как я уже говорила, в наступление Потопа не верил никто, потому никакого ажиотажа при погрузке на корабль не возникало. Более того, многих животных притащили на «Спасение» силой. Позже Ной не раз вспоминал об этом, и утверждал, что спас нас помимо нашей воли. Вроде бы это так, но… Представьте, что вам предложили переждать Вторую Мировую Войну в концлагере. Представили? Теперь вы лучше поймете настроения животных, спасаемых Ноем в подводной лодке.

Так что особой изворотливости при посадке на борт ворону показывать не пришлось. Он просто залетел ночью в строящийся корабль, и свил маленькое гнездышко в самой отдаленной и уютной каморке. На его беду это оказался камбуз, и несчастной птице со всем его семейством пришлось все полгода путешествия провести в чаду (невестки Ноя готовили ужасно — вечно у них что-то пригорало). Вот ворон и почернел.

Но на разведку он полететь никак не мог: Ной просто не подозревал о его присутствии на «Спасении». Поэтому в тот день в небо поднялась действительно голубка. Могу утверждать это как очевидец: как раз к моменту отлета этой болтливой птицы мы все находились на палубе, выслушивая очередную политинформацию Ноя.