День не задался
Шрифт:
— Удобный он. И задницу лизать любит. А некоторым это приятно.
— Да, за словом в карман ты в карман не лазаешь, Павел Петрович. Но, точнехонько. Водится за Новиковым такой грешок. В общем, круг обязанностей ты понял?
— Так точно, товарищ Сталин.
— Сейчас подъедет Лаврентий с бумажками, он введет тебя более полно во все вопросы по всем этим вопросам. Кроме ВДВ. Докладывать обо всем только мне лично. Больше ты никому не подчиняешься. Только мне. И еще, ты же морской летчик! Загляни в Молотовск, посмотри, что делается. Свежим взглядом.
Сталин сегодня был не совсем обычным. Не знаю, что на него повлияло. Скорее всего, извинялся за историю в Ставке. Не заслуживал
— О чем задумался, Павел Петрович? — послышался вопрос Берия. Они оба с интересом меня рассматривали.
— О вас, о том, что сегодня случилось. О том, жизнь порой преподносит такие сюрпризы, что хоть стой, хоть падай, — послышался смех Сталина и Берия.
— Поздно метаться, товарищ Титов! Попал ты, как кур в ощип! Доказал ты мне, что работать ты умеешь! Теперь я с тебя не слезу! — вытирая слезу с глаза, сказал Сталин.
Домой я вернулся поздно, Люда не спала, вещи были собраны.
— Люда! Получив приказание, не торопись его исполнять! Может быть, последует команда: "Отставить!". Вот, пришей, пожалуйста, — я вытащил из кармана новые погоны, которые передал мне Сталин. — Все отменяется, меня просто перевели на другую работу.
— Ну нельзя же так! Я места себе не находила. Ты что, позвонить не мог? Кушать будешь? У меня все готово!
— Я ел у Сталина. Но компанию тебе составлю. И выпить хочется. День был очень нервным. Сережка спит?
— Конечно. Давай тогда на кухне поедим, сил убираться потом просто нет. Я так перенервничала! А мне сейчас этого нельзя, — я посмотрел на нее. — Да-да! У нас будет еще один ребенок. Хочу, чтобы это была девочка.
Я притянул Людмилку к себе и поцеловал.
— Пусть будет мальчик! Уж больно много мужиков повыбило!
Люда накрыла ужин, все-таки, в столовой. Зажгла свечи и погасила верхний свет. Мне налила коньяка, а сама пила сухое вино. На ужин был печеный карп в белом соусе, очень вкусный. Люда очень любила готовить рыбу. Особенно у нее удавалась маринованная корюшка и миноги. Но это Москва, а не Ленинград, достать корюшку здесь невозможно. А миноги продаются, но уже маринованные, и невкусные. Как хочется вернуться домой! В Питер!
— И куда тебя на этот раз посылают?
— В оборонную промышленность.
— Ты же летчик!
— Как раз по этому направлению, почти. Хотя чуточку шире.
— Ладно, ты у меня умненький, ты справишься.
— Все равно жалко, что с ребятами пришлось расстаться.
— Что-нибудь придумаешь. Без них, конечно, грустно и трудно. А я хочу вернуться в университет. Я уже ходила в МГУ, надо съездить в Питер, и взять справки. Война для нас кончилась. Займусь своей любимой физикой.
—
— Что так?
— Долго объяснять. Но, где-то, по большому счету, это так. Поэтому и принято такое решение.
— Я на фронт ушла с 4 курса, поэтому, мне всего год остался. Беременность мне не помешает. А то я уже от безделья совсем с ума начала сходить. Тебя же, практически не бывает дома. Как раньше хорошо было: отдежуришь на НП и летишь домой. Прижмешься к тебе, ежика подхватишь, все дома! Ну и что, что землянка, бомбят, стреляют. Зато все дома! А тут! Вечная пустота в квартире, поговорить просто не с кем. Люди, видя охрану, шарахаются. Так и хожу одна по садику возле Кремля. Зато всю физику повторила! — улыбнулась Людмила.
Поспать, естественно, не дали. В 11 появился Львов, которому уже накрутил хвост Берия. Мы поехали с ним осматривать новое помещение, которое нам выделили в академии Можайского. Оттуда поехали в Кубинку. Там на полигоне на складах находились трофеи. В первую очередь я заинтересовался не самолетами, а фаустпатронами и кумулятивными минами. Вернувшись в академию, вызвал Котина и Морозова, Люльку, Сухого, Лавочкина, Швецова, Климова, Ивченко и Янгеля. А сам поехал в Калининград к Туполеву. Туполевцы "раздевали" В-29, и тщательно измеряли каждую деталь. Андрей Николаевич набросился на меня, как будто я придумал это копирование. Причем, лично Сталин запретил что-либо изменять в конструкции: "Не надо делать лучше, сделайте точно такой же!" Это, естественно, очень ограничивало Туполева. Но, вспоминая как долго у Туполева "болели" машины детскими болезнями, я, мысленно, соглашался с Иосифом Виссарионовичем. Единственное, что хотелось бы изменить, памятуя о судьбе Ту-4, так это дюралюминий, из которого сделана эта машина. Он оказался не стоек к усталостным напряжениям и к погодным условиям. Я обратил внимание Туполева на корпус "Кинг Кобры", и попросил параллельно исследовать и его. Из всех машин, которые я помню, эта "Кобра" служила дольше всех. Туполев недовольно поморщился, но сразу в атаку не бросился, видимо потому, что сам материал я подал ему очень мягко. Просто обратил его внимание на небольшое отложение солей на месте небольшой царапины на лаке руля глубины.
— Хорошо, товарищ маршал, мы уделим этому внимание. Если материал "кобры", по вашим словам, не имеет этого недостатка, и близок по прочностным характеристикам, то можно будет попробовать и его в качестве конструкционного. Я получил распоряжение о том, что вы являетесь куратором этого проекта. Так что, вся ответственность на вас. Есть два узла, назначение и принцип действия которых, нам остался не понятен. Давайте пройдем вон туда, — и он показал мне на небольшой домик за ангарами. Там на столе лежали вычислители Нортена и фон Неймана.
— Это аналоговые вычислители. Этот от бомбового прицела, а этот от бортовой РЛС. Похожими устройствами в Уфе занимался академик Лаврентьев. Три месяца назад мы передавали ему аналогичный прибор.
— Прекрасно, Павел…???
— Петрович.
— Замечательно, Павел Петрович, наконец-то в качестве куратора прислали человека, который хоть в чем-то разбирается! Кроме сроков реализации проекта! — сарказм из АНТ так и лился. — Как оно работает?
— Нортен по засечкам двух точек и данных от радиовысотомера и гирокомпаса вычисляет истинную скорость и направление полета, а по ним точку сброса. Со вторым мне сталкиваться не приходилось, но принцип действия примерно такой же. Там вычисляются поправки к углу наведения бортового оружия в зависимости от курса и угловой скорости цели, также по двум засечкам локатора.