День очищения
Шрифт:
— Как скажешь. Вату возьми. И водку. Протереть надо кожу перед тем, как кровь брать.
— Да, точно.
Она вздохнула и решительным шагом ушла в туалет.
— Чел, слы, чел, а где блонди? — выглянул из подсобки панк.
— В туалете.
— А жаба?
— Там же.
— Блин, чел, что они там вдвоём столько времени делают?
— Без понятия.
— Слы, чел, они же не того, не этого? Ну, не лесбы? Блин, у меня на блонди лютый стояк!
— Вряд ли. В любом случае вряд ли бы они занимались этим в сортире.
— Успокоил,
Блондинка выглянула из двери и помахала рукой, привлекая моё внимание.
— Роберт, — спросила она, когда я подошёл, — можно вас попросить о помощи?
— Не надо, не втягивай в это босса! — задушенно донеслось изнутри.
— Ты блюй, блюй, не отвлекайся, — сказала она, обернувшись туда, потом снова повернулась ко мне:
— Мне надо…
— Взять кровь из вены и не спрашивать зачем?
— Да, мы хотели сами, но…
Из туалета донеслись звуки рвоты.
— У неё с детства реакция на стресс. Ничего не может с собой поделать.
— Я заметил.
— Вы поможете?
— Ты так уверена, что я умею брать кровь?
— Конечно. А разве нет?
— Умею, — признался я. — Но отчего-то мне кажется, что вы втягиваете меня во что-то не очень законное.
— А мне отчего-то кажется, — твёрдо сказала блондинка, — что вас это ничуть не пугает.
Интересно, за кого она меня принимает?
— Может быть, и так, — не стал спорить я, — но я хотел бы понять, что происходит.
— Вам сложно это сделать?
— Не сложно. Но кровь есть кровь.
— К чёрту его! — выдавила из себя Швабра. — В конце концов, я перестану блевать! Мне уже практически нечем. Я справлюсь!
— Ладно, — решилась блондинка, — заходите. Я вам расскажу.
— Не вздумай! — возмутилась Швабра, но новый приступ рвоты обратил её внимание в сторону унитаза.
Я зашёл в туалет — две кабинки, одна из которых занята блюющей девушкой, рукомойники, зеркало. Мы встали возле него, там светлее. На столике лежит распечатанный, но пока неиспользованный комплект вакутайнера, ватные диски, початая бутылка «Столичной». Блондинка села прямо на стол, болтая в воздухе ногами, вытянула руку.
— Сначала объяснение, — покачал головой я.
— Не говори ему! — крикнула из кабинки Швабра.
— Прекрати, — укоризненно ответила ей подруга, — нельзя бесконечно отталкивать всех.
— Ещё как можно… Бу-у-э-э….
— Не обращайте внимания. Она всегда такая. Делайте, я расскажу.
Я затянул пряжку жгута:
— Поработай кулаком.
Девушка послушно несколько раз сжала кисть.
— Достаточно.
У неё тонкая очень белая кожа и вены прекрасно видны. Очень удачно, у меня не так чтобы много практики.
Взял за руку, меня как из душа окатило ванилью и желанием. Но я был готов и справился. Я с чем угодно могу справиться. Если хочу.
— Простите, это от меня не зависит, — тихо сказала она.
— Я понял. Ничего страшного. Сейчас будет чуть-чуть больно. Как комарик укусил.
— На заводе будет медосмотр. Обязательный
— Это так просто?
— Анализы будет брать наш доктор, он не очень внимательный, это как раз его пробирка.
— Я её спёрла, босс, — сказала, выходя из кабинки бледная Швабра. — Ух меня и выполоскало… Но уже легче. Отпустило. Может, ты и права, надо было сразу всё рассказать.
— Готово, — я запечатал вакутайнер и протянул Швабре.
Она убрала его в карман рубашки.
— Прижми ватку. Вот так. Подержи минут десять, чтобы синяка не было. И что не так с её анализом? Что такого он покажет?
— Блин, босс, вот оно тебе надо? — мрачно спросила Швабра. — Договаривались же не лезть. Какое тебе до меня дело?
— Боюсь, что уж влезли. Мне нет дела до твоих секретов, но, похоже, они часть того, до чего мне дело есть.
— Ладно. Я не местная.
— А как же мать?
— Не родная. Отец приехал сюда со мной. Мне было три, и он сразу исчез. Не знаю, куда делся, мать сначала не хотела говорить, а потом не могла.
— Приехал с тобой и братом?
— Да каким братом, о чём ты? С чего ты взял какого-то брата? Мать растила меня одна. Ну, пока не… пока не заболела. Главная проблема была в том, что я старше остальных детей. Мне не семнадцать, босс. Мне двадцать. С половиной. С детства мелкая и худая, но шестилетку с девятилеткой не спутаешь, поэтому в школу пошла с пятого класса, там уже разница не такая заметная. Старый доктор нас покрывал, не знаю почему. Что-то он был матери должен, мне кажется. Так что по документам я просто много болела. Но мать слегла, пришлось как-то крутиться самой, на её крошечную заводскую пенсию по инвалидности. От нового доктора я до сих пор успешно бегала, но анализ меня спалит.
— Почему?
— Здесь у всех первая отрицательная, а у меня три плюс.
— У всех одна группа? — уточнил я.
— Да, прикинь? Не знаю, почему так. В общем, я вчера влезла в кабинет к доктору и спёрла один набор из тех, что у него для завтрашнего медосмотра заготовлены. И, блин, прикинь, попалась! Уже собиралась свалить, а он вдруг вернулся. Я с перепугу соврала, что у меня сильные боли от месячных. Ну, то есть не соврала даже, у меня, и правда… Но прокатило. Дал таблеток, буркнул: «Пройдёт», — и выпроводил. В общем, обошлось. Ты же не расскажешь своему полицейскому приятелю?
— Одного уголовника в баре мне вполне достаточно. Платить залог ещё и за тебя выйдет накладно.
— Спасибо, босс.
— А что будет, если узнают, что ты не местная?
— Как что? Неужели непонятно? — спокойно спросила Швабра. — Сентябрь же.
Она взяла со столика бутылку с водкой, отхлебнула из горлышка, прополоскала рот и сплюнула в раковину.
— Мне не семнадцать, босс, твоя совесть может спать спокойно, — и вышла.
— Спасибо, что помогаете ей, — сказала блонда.