День Победы. Гексалогия
Шрифт:
Сознание на какое-то время покинуло лейтенанта, а когда тот вновь пришел в себя, то почувствовал, что движется, причем, не шевеля ни руками, ни ногами. Он попытался окликнуть своего напарника, но из глотки вырвался неразборчивый хрип. Движение тотчас прекратилось, и Стешин появился в поле зрения. Он смешно открывал рот, и не сразу Бурцев разобрал слова, звучавшие, будто через толстый слой ваты.
— Командир, ты в рубашке родился! — от возбуждения ефрейтор округлил глаза и размахивал руками. — Мина под ногами прямо рванула, а на тебе ни царапины! Идти сможешь?
— Нормально! — Ухватившись за протянутую руку, Олег встал на ноги, чувствуя, как ходуном ходит под ним земля.
Минометная батарея сделала еще несколько залпов, засевая таежную землю раскаленным свинцом. А за много километров южнее над протянувшейся по вершинам сопок линией фронта разнесся рокот артиллерийской канонады. Развернутые вдоль передовой японские РЛС артиллерийской разведки русскую батарею после второго выпущенного снаряда. На определение точных координат ушло еще несколько минут. Но в это время расчеты, перекрывавшие все существующие нормативы, торопливо переводили гаубицы «Мста-Б» в походное положение, смыкая вместе массивные станины орудий и цепляя их к тягачам. Взревели двигатели мощных «Уралов», и, вторя им, с севера донеслись раскаты артиллерийских выстрелов. В тот момент, когда автоколонна пришла в движение, первые шестидюймовые снаряды, выпущенные японскими гаубицами FH-70, упали на опустевшие позиции. «Добычей» японских артиллеристов стали лишь несколько пустых снарядных ящиков.
А на летном поле разгромленного аэродрома раскручивал лопасти ударный вертолет AH-1S. Пилоты, уже занявшие места в кабине единственной чудом уцелевшей после внезапного артналета «Кобры», видели, как уцелевшие после обстрела техники цепляют на пилоны контейнеры с неуправляемыми реактивными снарядами. Когда вооружение было установлено, сидевший в кресле пилота капитан Накамура дернул рычаг управления двигателем. Турбина «Кавасаки» T53-K-703 мощностью тысяча восемьсот лошадиных сил за спиной летчика взвыла, легко отрывая вертолет весом четыре с половиной тонны от взлетной полосы.
Поднявшись в воздух, «Кобра» заложила вираж над затянутым дымом аэродромом, прижимаясь к земле. Ее пилот не забывал ни на миг о зенитных ракетах русских, которые те любили иногда выдвигать к самой линии фронта, устраивая засады на японские вертолеты. Да и перехватчики «Фоксхаунд», базировавшиеся под Петропавловском, тоже время от времени поднимались в воздух, и исход встречи с ними был определен со стопроцентной вероятностью.
— «Кобра-три», противник в южном секторе, — сообщил остававшийся на земле диспетчер. — Приказано обнаружить его и уничтожить!
— Вас понял! Приступаю к поиску!
Набравший скорость вертолет был похож на гончую, вставшую на след. Он не был оснащен тепловизором, облегчившим бы поиск людей, укрывавшихся в зарослях, и пилотам оставалось полагаться только на свое зрение. «Кобра», держась чуть выше верхушек могучих лиственниц, похожих на наконечники гигантских копий, нацеленных в небо. Налетевший с запада ветер тем временем разогнал облака, и с неба хлынули золотым водопадом яркие лучи, проникая во все закоулки лесных дебрей.
— Движение справа! — Сидевший впереди стрелок первым увидел бегущих между деревьев людей в лохматых маскировочных накидках, которые оказались почти бесполезны в движении. По земле метались четкие тени, отбрасываемые беглецами. — Это гайдзины!
«Кобра» развернулась на месте, заходя на цель. Бурцев и Стешин слышали грохот турбины, но не оглядывались. Вертолет был абсолютным оружием против двух человек, вооруженных только стрелковым оружием, и все, что оставалось разведчикам — бежать со всех ног, петляя между деревьями, чтобы выиграть хотя бы пару минут жизни и стрекочущей винтом железной машины.
— Держись деревьев, —
Стрекот вертолетного винта вытеснил все другие звуки. Лязгая и рыча небесная машина нависала над испуганно метавшимися по лесу людьми. Японские пилоты сократили расстояние до километра, прежде, чем открыли огонь. Шевельнулась трехствольная пушка М197 в носовой турели, и на дульных срезах ее стволов вспыхнуло пламя, а к земле умчался поток трассеров. Двадцатимиллиметровые снаряды, метаемые со скоростью двадцать пять штук в секунду, окатили землю стальным дождем. Некоторые врезались в кроны деревьев, и их детонаторы сработали раньше времени. Другие встретили на своем пути древесные стволы, вонзаясь в них и разрываясь уже в толще древесины, так что могучие ели и лиственницы падали, словно подрубленные исполинским топором. Но часть снарядов, миновав все препятствия, достигли земли.
Когда вокруг загремели взрывы, Олег Бурцев ничком упал на землю, слыша, как стонет над ним воздух, наполненный раскаленным свинцом. Снаряд авиационной пушки калибра двадцать миллиметров по могуществу был равен ручной гранате типа РГД-5, не так уж страшно, но когда вокруг тебя одновременно разорвалось десять или двадцать таких гранат, шанс, что бьющие со всех сторон струи металла пройдут мимо, ничтожен.
— Чертовы гайдзины! — Увидев, что вражеские диверсанты упали, исчезнув за сплошной стеной разрывов, командир экипажа японского AH-1S оскалился, злобно завизжав: — Иду на второй заход! Сравняй там все с землей!
— Ракеты готовы! — стрелок тоже показал зубы в жуткой гримасе, коснувшись кнопки пуска. Четырнадцать неуправляемых реактивных снарядов FFAR калибра семьдесят миллиметров ждали своего часа в подвешенных на пилоны пусковых установках, похожих на узкие длинные бочонки, вполне достаточно, чтобы срыть вершину сопки.
Выбирая наилучшую позицию для залпа, капитан Накамура потянул на себя рычаг управления, заставляя вертолет набрать высоту, чтобы не напороться на осколки собственных ракет. «Кобра» поднялась над сопкой, зависнув на мгновение, и одновременно появившись на экране РЛС русского зенитно-ракетного комплекса С-300ПС. Ракетная батарея лишь полчаса назад заняла позицию в пятидесяти километрах за линией фронта, накрывая прочнейшим невидимым куполом позиции русских солдат и ополченцев. Уперлись в землю гидравлические опоры, уравновешивавшие боевые машины. Массивные колонные транспортно-пусковых контейнеров ЗУР уставились в небо, а широкая пластина фазированной антенной решетки радара повернулась на север, туда где был враг.
— Воздушная цель в секторе тридцать, — зачистил скороговоркой оператор РЛС, взгляд которого не отрывался от внезапно возникшей на мониторе яркой точки. — Дальность шестьдесят семь. Цель низколетящая, дозвуковая. Вероятно, вертолет!
— Цель уничтожить! Пуск!
Время реакции зенитного комплекса С-300 не превышало одиннадцати секунд, ничтожно мало, чтобы тот, кто стал мишенью для его ракет, мог предпринять хоть что-то для спасения своей жизни — о выполнении боевой задачи речи быть уже не могло. Над сопками прокатился громовой раскат, отразившись эхом от склонов, когда ЗУР 5В55Р, объятая пламенем, вырвалась из тесноты пускового контейнера, в который была герметично запечатана сразу после сборки. На скорости две тысячи метров в секунду она помчалась к цели, подсвеченной узким лучом РЛС наведения. Чуть больше, чем через полминуты она сблизилась с кружившей над сопками «Коброй», и за секунду до того, как стрелок запустил неуправляемые ракеты, в нескольких метрах от ее борта вспух дымным клоком взрыв, и шквал осколков ударил в фюзеляж.