День помощи
Шрифт:
Свиридов пожал плечами:
– Как скажете, господин Захаров. Вот только дела, прямо говорю, неважные, – скривился, будто от внезапной зубной боли, полковник. – Более чем неважные.
– А поточнее? – попросил Вадим. – Меня уже интересуют детали, а не только общие формулировки.
– Можно и детали, – вновь пожал плечами офицер. – Станция, вне всяких сомнений, подверглась атаке диверсантов. На месте взрыва чудом удалось обнаружить несколько стреляных гильз, а также следы взрывчатого вещества, пластида, – уточнил полковник. – В результате террористического акта весь комплекс полностью уничтожен, погибло
– …И половина Европы в миг осталась без русского газа, – добавил Вадим Захаров. – Откуда, черт побери, здесь взялись террористы, кто они, и для чего устроили все это, вы может сказать? Ситуация намного более серьезная, чем вам, товарищ полковник, кажется отсюда, из этого милого лесочка. – Захаров обвел рукой, указывая на обуглившиеся, точно сгоревшие спички, стволы, вытянувшиеся к пасмурному небу. – Ставки в этой игре настолько велики, что и представить страшно.
– Я стараюсь держаться подальше от политики, – невозмутимо ответил Свиридов. – Моя задача – собрать улики и сформулировать основные версии, и я ее выполню, так скоро, как только смогу, господин Захаров. Улик, кстати, чертовски мало, и пара гильз сохранилась, не расплавившись, не распавшись на атомы, не иначе, милостью Божьей.
– Но все же, напомнил Вадим, – что там с террористами?
– Ведутся поиски, по тревоге подняты все силовые ведомства Брянской и соседних областей, задействована армия, пограничники, – сухо перечислил полковник. – Проводится тотальная проверка документов, автотранспорт осматривается сверху до низу. Но все это пока не принесло результатов. Сейчас невозможно сказать, кто атаковал станцию, сколько их было, тем более, зачем они сделали это. Ясно одон – здесь побывало некоторое число вооруженных людей, располавгаший автоматами и изрядным запасом взрывчатки. Их могло быть хоть два, хоть двадцать – охрана объекта просто смешна, и уничтожить ее, в принципе, мог бы и хорошо подготовленный одиночка.
– Черт, ищите, ищите их, – прорычал сквозь зубы Захаров. Он вовсе не был зол на этого полковника, наверняка, действительно, ответственно выполнявшего свою задачу. Нет, Вадим был зол на себя, на свою беспомощность, которую ощущал все явственнее. – Вы должны найти их, живыми найти, полковник! Нам нужно публичное признание, нужна информация. Кто бы это ни был, они хорошо подготовились, скоординировали свои действия. На воздух взлетела не одна, а целых четыре станции, причем с разницей в считанные минуты.
– Да, это уже серьезно, – согласился Свиридов. – Это организация, структура.
– А вы не констатируйте факты, – пожалуй, излишне резко бросил Захаров, – а ищите выродков! На их руках – кровь десятков людей, и от результатов вашей работы сейчас зависит престиж страны.
Максим Громов невольно отпрянул назад. пожалуй, впервые на его памяти Захаров вышел из себя. И, надо признать, сейчас причин для этого у главы государственной корпорации "Росэнергия" хватало.
– А вот этого не нужно, – не менее грубо ответил Свиридов, подавшись вперед, словно готовясь к броску. – Я уже говорил, что держусь подальше от политики и идеологии. Я сделаю свою работу, и, если преступники еще здесь, в России, постараюсь найти их, но не нужно меня подгонять и стимулировать громкими словами. Вы сказали, в следственные мероприятия не будет
Несколько мгновений они стояли неподвижно, сверял друг друга тяжелыми, прожигающими, казалось, насквозь, взглядами. Ни один не хотел уступать, ведь каждый был по-своему прав сейчас.
– Работайте, полковник, – первым сдался Захаров, предпочтя дальнейшему противостоянию почтенную ничью. – Делайте все, что нужно, и, если что-то потребуется, обращайтесь ко мне или к моему заместителю. – Он указал на Громова. – Нам нужен результат, вы правы, и для этого мы готовы дать вам все, что угодно.
Вадим развернулся и направился обратно к машинам, водители которых еще не успели заглушить двигатели. Здесь ему больше нечего было делать. Газоизмерительная станция на Брянщине не была единственной, подвергшейся атаке, но оказалась первой, которую посетил сам Захаров. И теперь, вдоволь наслушавшись и насмотревшись, Вадим нисколько не сомневался, что и на остальных трех объектах все обстоит в точности так, как и здесь.
– Все это случилось очень кстати, – заметил следовавший за своим начальником Громов. В отличие от Захарова, максим планировал остаться здесь надолго, чтобы лично следить за процессом. – Кто-то словно знал, что мы выдвинем европейцам новые требования, и заранее готовился к этой вылазке. Черт возьми, кто-то за это ответит!
– Но нам не станет проще, – невесело отозвался Захаров. Уже коснувшись рукой дверцы "Волги", он обернулся к своему помощнику: – Счет идет на часы, но, даже поймай мы сейчас мерзавцев, там, на Западе, могут просто не поверить. Кому-то был нужен скандал, и они получили его. Дьявол, как же все сложно! – вздохнул Вадим.
В Брянске Захаров оказался через час, а спустя еще несколько минут его самолет оторвался от земли. Вадим Захаров торопился побывать везде и все увидеть своими глазами, но все равно понимал, что не успевает, а, скорее, просто понапрасну теряет время. Где-то и кем-то все уже было решено.
Не только Захаровым, или ожидавшим вестей от него на черноморском берегу Швецовым в эти часы овладело сильнейшее беспокойство, справиться с которым было, казалось, уже не в силах человеческих. По другую сторону границы десятки, сотни высокопоставленных чиновников, лидеры целых государств, представители народов, пребывали в состоянии тяжелейшего потрясения, причем не только из-за приходивших с востока вестей. Был нужен тот, кто смог бы успокоить их, вселив надежду в совершенно растерявшихся сейчас государственных мужей, и такой человек появился, прибыв с другого берега Атлантики.
"Боинг", приземлившийся в парижском аэропорту, медленно остановился в дальней части международного сектора. Немногочисленные пассажиры авиалайнера могли видеть вооруженных до зубов парашютистов из Французского Иностранного легиона, оцепивших летное поле. И здесь же, на бетонке, гостей ожидала кавалькада строгих приземистых седанов черного цвета, сопровождаемых внушительным полицейским эскортом.
Энтони Флипс легко сбежал вниз по трапу, тотчас угодив в объятия встречавшей его делегации. Визит главы Госдепартамента США был сугубо деловым, и потому обошлись даже без минимально необходимого церемониала.