День помощи
Шрифт:
– Мсье Флипс, – длинный, худой, точно жердь, француз пожал американцу руку. – Мсье Флипс, Президент Республики ожидает вас в своем дворце. Там же находятся господа из Европарламента. Прошу, мсье Флипс, машины поданы!
– Благодарю, – кивнул Энтони, направившись вслед за своим провожатым к одному из лимузинов, капот которого был украшен американскими флажками.
Путь от аэропорта Шарля Де Голля до Елисейских полей, резиденции французских правителей, занял на удивление мало времени, не в последнюю очередь благодаря множеству полицейских машин и мотоциклистом, ревом "сирен" заставлявших водителей заблаговременно сворачивать с автострады, уступая дорогу
В ожидании заморского гостя Жак Сарти нервно расхаживал по кабинету, и свет люстр разбивался бликами о его обширную лысину. Президент Франции, чувствуя подступающий страх, страх неизвестности, не мог усидеть на месте и нескольких минут.
– Проклятье, где же он, – нервно бросил в пустоту Сарти, подскочив к окну, из которого открывался отличный вид на пригороды вечернего Парижа. Худощавый, высокий француз казался гончей, пытающейся учуять след, и внушительный нос лишь усиливал впечатление. – Что, теперь у высокопоставленных чиновников так принято, опаздывать на международные встречи?
– Держите себя в руках, – насмешливо бросил в спину французу тот, кто вместе с ним терпеливо ждал гостя. – Вы так нервничаете, будто американцы – наша последняя надежда. – Слова эти были сказаны с ощутимым презрением. – Лучше вспомните, благодаря кому мы оказались в подобной ситуации. Если бы не их привычка бряцать оружием по делу и без дела, арабы и не подумали бы прекратить поставки нефти, за которую мы всегда платили щедро.
Мартин Ван Левен, наблюдавший за метаниями француза, напротив, казался спокойным и невозмутимым, точно скала. Откинувшись на спинку удобного кресла, голландец с наслаждением курил сигару, выпуская к потолку колечки дыма.
– Господин президент, – в кабинет, где уже было изрядно накурено, заглянул человек из обслуги. – Господин президент, прибыл мсье Флипс.
– Наконец-то, – с облегчением вздохнул Сарти, бросившись к дверям. – Проси его, скорее!
Обменявшись с гостем рукопожатием, президент Франции представил ему третьего из присутствовавших:
– Знакомьтесь, господа. Госсекретарь Соединенных Штатов, господин Флипс. Представитель Европарламента, господин Ван Левен.
Госсекретарь внимательно посмотрел на голландца, так, что в памяти Флипса намертво отпечатался его образ. Если с лидером Франции госсекретарь виделся отнюдь не впервые, то чиновник из Евросоюза оказался новым лицом, и лицо это показалось Энтони малоприятным.
Широка, красноватая, точно обветренная, физиономия Ван Левена казалось маской, не способной передавать даже тень человеческих чувств, а блеклые глаза, точно так же, почти ничего не выражавшие, были словно лишь стеклянными шариками. Глава Госдепартамента США, привыкший по мельчайшим признакам, вплоть до изменения ширины зрачков, чувствовать мысли и эмоции своих собеседников, понял, что свои истинные чувства этот джентльмен умело прячет глубоко внутри себя.
– Очень рад, – учтиво кивнул Энтони Флипс, всегда и везде старавшийся сохранять чувство такта. – Полагаю, наше знакомство будет долгим и продуктивным. Но, господа, прошу, давайте ближе к делу. Президент Мердок поручил мне заверить вас, представителей европейского сообщества, в полнейшей поддержке со стороны Соединенных Штатов. Нас связывают союзнические обязательства, и не только в военной сфере, и моя страна никогда не откажется от них. Кроме того, и проблемы у нас сейчас тоже общие.
Здесь Энтони Флип не кривил душой. Проблема, объединявшая президента Франции, госсекретаря Соединенных Шатов и еще множество людей,
Нефть была важной проблемой, которую уже сейчас использовали в своих целях все, кому не лень, на волне нарождавшейся нервозности, могущей перерасти в настоящую панику, ловивших рубку в мутной воде. А теперь к нефтяной проблеме вдруг добавилась еще одна – газ. И это тоже было серьезно.
– Рад слышать это из ваших уст, мсье Флипс, – воскликнул Жак Сарти. – Да, союзнический долг превыше всего, ведь все мы – дети одной цивилизации, у нас общая культура, общая история, и будущее у нас тоже должно быть только общим. Но, кроме обязательств и заверений, сейчас нам хотелось бы иметь нечто более материальное.
– Например, несколько миллиардов кубометров русского газа, – подхватил Ван Левен. – Признаться, ситуация в энергетике, хотя и далека еще от критической, может стать таковой в любой момент. "Голубое топливо" с востока крайне важно для нашей промышленности, ведь на территории Европы ничтожно мало своих месторождений, а возить газ из-за океана чрезвычайно невыгодно и, к тому же, весьма опасно.
– Президент Мердок выдвинул русским жесткие условия, – уверенно сообщил Энтони Флипс. – Москва должна возобновить подачу газа в Европу в соответствии с существующими между вами и русскими договоренностями в течение нескольких суток.
– Эта авария на газопроводе, якобы теракт, – протянул Сарти. – Будь я проклят, все это случилось очень вовремя, слишком вовремя! Нам словно дали понять, что могут в любой миг перекрыть каналы снабжения.
– И при этом формально русских не в чем упрекнуть, – с кислой миной добавил Мартин Ван Левен. – Москва не просто перекрыла вентиль, что стало бы поводом для экономических санкций. А угроза терроризма вполне реальна, так что здесь России можно лишь посочувствовать.
– Верно, господа, эти диверсии, конечно, выглядят несколько странно, – уклончиво заметил Энтони Флипс.
Госсекретарь прибыл в Европу вовсе не для того, чтобы подливать масла в огонь. Подрыв газопровода в России вызвал настоящую панику, которой поддались не только привыкшие всегда и во всем доверять телевиденью и "желтой" прессе, но и те, кто стоял у вершин власти. Обстановка была поистине предгрозовой, и больше всего госсекретарь рассчитывал снять напряжение, убедив своих коллег воздерживаться от излишне радикальных действий.
– Да, они выглядят крайне странно, – криво усмехнулся Мартин Ван Левен. – А вкупе с атакой на хранилища нефти в Германии они кажутся более, чем подозрительными. Пятьдесят пять миллионов баррелей сырой нефти, федеральный резерв германского правительства, фактически оказались выключены из топливного баланса. Причем почерк в общих чертах схож. И в России, и в Германии объекты подверглись террористическим атакам, хотя немцы обошлись без человеческих жертв.