День рождения

Некрасова Лидия Владимировна

В том царстве, в том государстве, где жила Мака, жить было гораздо труднее. Там не было добрых волшебников и добрых фей, которые могли бы исполнять желания. Не было скатерти-самобранки, не было ковра-самолета…

Там, правда, был царь и был даже царевич… Царя можно было видеть на картинках. У него были прилизанные волосы и странное, размякшее лицо с усиками и с бородкой.

Царевич тоже был совсем не такой, как в сказках. Не улыбаясь, глядел с картинок одетый в матросский костюмчик, иногда в

военную форму, некрасивый стриженый мальчик. А около него ровненько в ряд всегда стояли или сидели девочки в белых одинаковых платьях.

Это были царевны. Их было много, и все они выглядели одинаково и скучно.

Царица была очень красивая и очень злая. Видно было, что и царевич и царевны ее очень боятся. Все они стояли около нее, вытянувшись, замерев с каменными лицами.

Все они жили в большом дворце, но нельзя было пойти к ним попросить о чем-нибудь. Например, помочь маме устроиться на работу…

Нельзя было пойти к ним, потому что вокруг дворца стояла царская стража — жандармы и городовые. Они стояли везде, на всех площадях и перекрестках…

И, конечно, они не пустили бы к царю маму и Маку. Какое ему было дело до того, что Макина мама не может себе найти работу?

С утра мама брала Маку за руку, И они целый день вместе ходили по каким-то лестницам, по каким-то грязным коридорам, заглядывали в какие-то окошечки, в какие-то двери.

— Вы с ребенком? — спрашивали маму, и Мака чувствовала, что маме хочется, чтобы Мака стала невидимкой. Чтобы в эту минуту ее не видали рядом с мамой.

— Нет, с детьми не берем.

— Мама! — вдруг обрадовалась Мака, когда они как-то стояли на тротуаре и мимо них парами проходили девочки и мальчики. Они держали корзиночки с завтраками в руках.

— Отдай меня в детский сад. Видишь, как хорошо: я тоже буду вот так гулять с девочками и мальчиками!

Но мама грустно покачала головой.

— Нет, детка. Я не могу тебя отдать в детский сад. За это надо платить очень много денег. Я не знаю, что мне с тобой делать. — И они тихо зашагали домой.

Перед ними медленно шла высокая женщина. Она несла большой узел. Узел волочился по земле, и женщина несла его странно, на вытянутой руке.

Мама и Мака поравнялись с женщиной. Вдруг женщина тихо, но сердито сказала узлу: «Ну, иди сам». И Мака поняла, что женщина эта — волшебница. Мака увидела, что она выпустила узел из руки, что узел не упал, а продолжает потихоньку двигаться за женщиной. Мака остановилась, открыв рот. Женщина шла по тротуару, высокая и прямая, а за ней медленно двигался узел. Наконец он остановился. Тогда остановилась и женщина. Она сердито обернулась и громко сказала:

— Ну… что же ты стоишь? — Узел опять зашевелился и тихонечко запищал. Мама засмеялась. Тогда Мака расхрабрилась и подошла к узлу. Она увидала

два больших серых глаза, круглых и блестящих. Мокрые, слипшиеся ресницы торчали вокруг них. А больше ничего не было видно. Все остальное было упаковано в большой теплый клетчатый платок. Мокрые серые глаза жалобно смотрели на Маку.

— Ты кто? — спросила Мака.

Глаза раскрылись еще шире, и откуда-то из-под мягкого платка раздался тихий тонкий голос:

— Я Павлик… Я устал…

Вдруг серые глаза улыбнулись, и Павлик из узла весело сказал:

— Мне пять лет. А тебе сколько?

— Мне шесть, — ответила Мака. — Мама! — закричала Мака, подпрыгнув. — Это не узел. Это Павлик. Он маленький и плачет…

Она обернулась и увидела, что мама уже разговаривает с высокой женщиной.

— Кто эта тетя? — тихонько спросила Мака у Павлика.

— Это моя мама… — ответил он и хлопнул мокрыми ресницами.

— Вот там, — сказала женщина и показала рукой на маленький красный дом. — Вот там мы живем. Видите, окошко рядом с дверью — наше окошко.

Оказалось, что они живут совсем близко друг от друга. Нужно было выйти из Макиного дома, перейти через улицу, и тут же рядом стоял маленький Павликин дом. Павлик забыл, что он устал, и потихоньку вместе с Макой зашагал вслед за мамами. Они дошли до Макиного дома.

Женщина нагнулась к Маке и, улыбаясь, положила ей руку на плечо. У нее были такие же серые глаза, как у Павлика. Только ресницы не были мокрые.

— Ну, Мака… меня зовут тетя Катя… Приходи к нам в гости. Будешь играть с Павликом. — И женщина повернулась к маме. — Так завтра же непременно приведите к нам девочку. Я жду!

Глава III. Новые знакомые

Тетя Катя с утра уже сидела перед окном за маленьким столом, быстро шевеля ногой, и из-под рук ее выползали белые рукава, белые воротники. Швейная машинка стрекотала и жужжала под тети Катиными руками. Потом рукава и воротники прирастали к большим белым кускам. На столе появлялись рубашки. За день они ложились горой одна на другую, белые и аккуратные. Тетя Катя приглаживала их своими большими руками.

Все тетя Катя делала быстро и ловко, как волшебница. Ослепительно загоралась перед ней тихая, старая керосинка. В кастрюльках что-то ворчало, как живое… А тетя Катя, оставив ненадолго свои рубашки, подвязав передник, размахивала ложками. В облаках пара, над огнем, она стряпала что-нибудь для Маки и для Павлика.

Иногда они с тетей Катей ходили гулять. Павлик опять превращался в узел, и Мака держала его за угол платка.

— Около этой булочной сегодня совсем маленькая очередь — давайте встанем, постоим… — сказала однажды тетя Катя, остановившись напротив какой-то лавки.