День слепого Валентина
Шрифт:
– Мурик, – Даня присел перед нею на корточки, – мне надо домой съездить, у меня в квартире уже полдня одна мадлен торчит, как бы чего не сперла.
– С каких это пор ты стал таскать в дом всех подряд? – сварливо проворчала девушка. – Куда ниже падать-то?!
– Есть куда, – вздохнул Даня и выразительно посмотрел на подругу. – Все, я побежал, выпей аспирин и постарайся уснуть, вечером я приеду.
– Возьми ключи, они в прихожей, на гвоздике, и закрой меня снаружи, меня ни для кого нет… нет… и не будет!
– Все будет хорошо, – он чмокнул Марину в макушку, – прорвемся.
Она вяло кивнула в ответ.
… Проснулась она оттого, что на краю кровати кто-то сидит. Марина собралась, было, заорать от ужаса, но вовремя поняла, что это Даня.
– Уф, как ты меня напугал! – ее голос дрожал.
– Не хотел тебя будить, ты так крепко спала, может, в другой раз поедем?
– Нет, сегодня. – Она слезла с кровати. Спросонок слегка знобило, тошнота стихла, но не прошла совсем. Выпив выдохшейся воды, Марина переоделась, и через пять минут была готова.
В машине она села на заднее сиденье и попыталась уменьшиться в размерах – теперь в каждом страже порядка ей мерещилась опасность и угроза свободе.
Они быстро добрались до пятиэтажной хрущобы Гуся. Открыв дверь и увидев на пороге Даню и Марину, Гусь удивленно присвистнул:
– О, вы снова вместе?
– Да, – опередила Даню Марина, – снова вместе. У нас к тебе дело.
– Заходите, – он посторонился, – но придется подождать, у меня сейчас клиент.
Раздевшись, разувшись и сунув ноги в гостевые клетчатые тапочки, коих в прихожей имелось пар десять, Даня с Мариной прошли в небольшую, хорошо освещенную комнату. Там, на самодельном столике с высокой, подобранной под могучий рост Гуся ножкой, трясся от ужаса очередной маленький кучерявый клиент. Его хозяйка, совсем молодая девушка, сидела в почетном, но сильно вытертом и немного продавленном кресле, предназначенном специально для «мамочек и папочек», и не сводила влюбленных глаз с огромного, бородатого, сверкающего множеством сережек в ушах, мастера. Даже появление Галки, жены Гуся, не пригасило восхищенно влюбленного огня в глазах юной хозяйки.
Галка – миниатюрная, флегматично спокойная брюнетка с роскошной стрижкой «каре», принесла гостям чай и поинтересовалась здоровьем Марины.
– Чем-то отравилась, – с виноватой улыбкой ответила девушка, – но сейчас уже лучше. И вообще…
Она явно не могла поддерживать связный разговор, и этот труд взял на себя Даня. Марина отрешенно наблюдала за ловкими движениями Гуся, за подрагивающими от страха коричневыми собачьими ножками и снова ощутила подступающие к горлу слезы. Все эти люди и даже этот незнакомый пёсик, казались такими замечательными, родными, а шанс увидеть их только лет через шесть, был таким реальным, таким очевидным, что из глаз девушки, против ее воли, хлынули слезы.
– Что с тобой? – удивилась Галка.
– Это у нее депрессия, – Даня стащил подругу со стула и поволок в ванную. – Ты что, сдурела?! – он открыл воду и принялся, как ребенка,
– Ты всегда только о себе ду-ум-аешь! – прорыдала Марина.
– Сейчас я о тебе ду-умаю! – передразнил Даня, вытирая лицо девушки махровым полотенцем. – Все, хватит, или ты успокаиваешься или уходим, а дальше делай, что хочешь, я тебе больше не помощник!
– Сейчас успокоюсь, – Марина присела на бортик ванной, – хорошо бы сигарету…
Но при мысли о табаке, желудок остро резануло болью, Марина скривилась и судорожно вздохнула.
Когда они вернулись в комнату, ни маленького клиента, ни его хозяйки уже не было, Галка подметала с пола коричневые завитки, а Гусь курил в форточку, попивая пиво из банки.
– Слышь, Гуся, – деловито сказал Даня, – моей даме резко приспичило сменить имидж, причем сменить кардинально радикально. Подстриги ее как-нибудь, а?
– Я? – Гусь задумчиво посмотрел на длинные, густые, каштановые с рыжинкой волосы Марины. – Ну-у-у… не уверен…
– Она не отстанет, если ей уж что-нибудь приспичило, то это всерьез и надолго. Стриги.
Через час с небольшим девушка лишилась своих красивых, чуть вьющихся волос и приобрела короткую, почти мальчишескую стрижку с длинной челкой, которую можно было укладывать как заблагорассудится.
– Вау! Гусик, ты хай класс! – восхищенно сказал Даня, разглядывая голову подруги со всех сторон. – Как прическа человека меняет, просто уму непостижимо!
– Да уж… – Марина ошарашено созерцала незнакомку в зеркале: глаза стали казаться больше и выразительнее, черты лица стали тоньше и благороднее – девушка неузнаваемо преобразилась.
– Гусь, сколько с нас?
– Ща в лоб получишь, – отмахнулся Гусь, – как-нибудь пивка привезешь и в расчете.
Распрощавшись с четой пернатых, ребята ушли. В машине Марина почувствовала себя гораздо увереннее.
– Купим краску, перекрасишься, – воодушевленный эффектом, Даня тоже воспрянул духом, – ты в какой цвет хочешь?
– Не знаю, я никогда не красилась. Во что-нибудь… может в блондинку? Хотя корни быстро отрастут, некрасиво будет. Надо в темное.
– С этим проще будет. Кстати, если хочешь, могу остаться у тебя сегодня, а завтра, с утра помогу с покраской.
Марина изумленно уставилась на четкий профиль Дани.
– Чего молчим? – он повернулся и подморгнул девушке хитрым зеленым глазом. – Оторопели от счастья?
Глава 6
Наполнив в очередной раз бокал шампанским, Митра взял каталог. Разглядывая уже ставшее до боли знакомым лицо, молодой человек обратил внимание на маленькие буквы в самом низу страницы. Французская надпись гласила: «Карна, 16 век, Скандинавия». Митра разглядывал изображение и удивлялся собственному неприятию этого произведения искусства. «Хоть бы указали, где находится эта башка, в какой стране, – с тоской подумала он. – Анастасия ни за что не откажется от своей бредовой блажи…» И тут в голову Митры пришла идея, она была настолько простой, простой до гениальности, что он изумился и расстроился, что эта идея не пришла ему в голову раньше. Взяв черную телефонную трубку, он набрал номер художника и скульптора Жорика Вегелянского.