Денарий кесаря

Санин Евгений Георгиевич

Вернувшись домой, он решил ничего не говорить обо всем Насте и на все ее охи и ахи сказал, что, поскользнувшись, упал в лужу.

– Ох, горе ты мое, рассеянное! – покачала головой Настя и, помогая ему снять грязный пиджак, спросила: - Ну, и как твой урок?

– Не хочу хвастать, - ответил Василий Иванович. – Но, по-моему, это был лучший урок в моей жизни!

– Правда?!

– Да, это была прекрасная лебединая песнь!

– Почему лебединая? – не поняла Настя, и тогда

он прямо сказал. – Потому что меня уволили и, как я понимаю, с «волчьим билетом», то есть, без права больше преподавать в школе.

Оставив застывшую посреди коридора Настю, Василий Иванович прошел в свою комнату. Здесь он принялся раздеваться, размышляя, как бы незаметно принести теперь из аптечки на кухне йод или зеленку, и вдруг с изумлением обнаружил, что на теле нет ни единой царапины! Была лишь одна крошечная ссадинка на коленке – как свидетельство того, что происшедшее было на самом деле.

А сам удар, как он понял только теперь, пришелся точно в то место, где был шелковый пояс.

«Неужели это он спас мне жизнь?» – ахнул Василий Иванович. Но тут раздался звонок, и вслед за ним – голос Насти:

– Это тебя! Володька…

Василий Иванович быстро оделся и выбежал в коридор.…

«Хорошо, когда у тебя есть друг, с которым можно поделиться всем!»

Унеся телефон к себе в комнату, он все равно, прикрывая трубку рукой, чтобы не слышала Настя, тихонько рассказал ему все: про увольнение, и министра, о том, случившемся на дороге, и что, кажется, видел машину Градова…

– Да-а… - внимательно выслушав его, протянул Владимир Всеволодович. – Как бы все это не кончилось плачевно! Ведь так могут и в психбольницу забрать! Но больше всего мне не нравится эта машина… Вот что, спрячу-ка я тебя в Крым!

– Куда-а?!

– В археологическую партию. Недалеко от Корсуня, где был крещен великий князь Владимир. Сам я поехать туда пока не могу. Но возглавляет ее Исаак Абрамович. Да-да, тот самый золотой жук, что поставлял нам монеты! Я предупрежу, чтобы тебя там не ставили на тяжелые работы, и ты будешь у него под надежной защитой. Если только… Впрочем, не стоит об этом по телефону! Тем более что я через полмесяца приеду в качестве его заместителя, и ты будешь под крылышком уже у меня!

– Но погоди, зачем уезжать так далеко и надолго! Я ведь и дома могу отсидеться!

– Тут все знают, где ты: дома или в клубе, а там – ищи ветра в поле!

– Ну, нет… – вспомнив про клуб, расстроился Василий Иванович. – Да как же я без него столько времени?

– Ничего, – успокоил его Владимир Всеволодович. – На раскопках у тебя каждый день вместо клуба будет. Знаешь, сколько монет там можно найти!

– Но ведь все их придется сдавать?

–

Разумеется!

– Вот видишь… И потом, ты, кажется, забыл, что я не один! – ухватился за спасительную мысль Василий Иванович.
– Что скажет по этому поводу Настя?..

– Скажу, что не против! – раздался вдруг за дверью голос Насти. – Прости, я проходила мимо, услышала фамилию Градова, остановилась и… все слышала!
– входя, виновато сказала она и вздохнула: - Поезжай! Иначе тебя, и правда, упекут в тюрьму или психбольницу. А то, не дай Бог, и еще хуже может случиться…

– Да что может быть хуже?

– А то! Думаешь, с машиной все было случайно?

– Ну, не буду мешать Насте вразумлять тебя, а тебе самому – собираться! – с усмешкой сказал Владимир Всеволодович и, уже не терпящим возражений тоном, предупредил: - Выезд сегодня вечером. Билет куплю. С Исааком Абрамовичем тоже договорюсь. Телефона у него нет. Но рация, на всякий случай – все же иногда находим ценные вещи и нужна связь с милицией – имеется!

Глава пятая

С чистого листа

1

Стас раскрыл молитвослов…

«А отчаянный был все-таки этот Василий Иванович – отец Тихон! – с восторгом подумал Стас. – Тихоня-тихоней, а надо же – не побоялся самого министра!»

«Ох!.. – вспомнив про то, что говорилось на открытом уроке о воздушных мытарствах, вдруг похолодел он.
– Так они же и меня не минуют! И что – мне, как и всем, предстоит проходить все эти двадцать мытарств?! Но я ведь завалюсь на первом же мытарстве! Добрых, творимых ради Христа, дел нет… Грехов через край – один только побег от родителей чего стоит!»

Стас озадаченно почесал висок и задумался:

«Постой-постой… После исповеди названные грехи исчезают из хартий злых духов… Завтра в храме исповедь…и если я… Ну, конечно! И как это я сразу не догадался?! Вот он выход – от воздушных мытарств! Исповедь и покаяние!»

Только тут оценив совет Вани, Стас положил перед собой чистый лист бумаги и вывел: «Согрешил и каюсь».

Затем записал несколько грехов: лгал, осуждал, ругался, поссорился с родителями…

Потом остановился и задумался – «Грехов, вроде, не счесть, точно знаю, а что дальше писать – не пойму…»

Ни одна мысль не шла больше в голову. И это после всего того, что стало известно ему из дневника-тетради отца Тихона! Впрочем, одна была:

«Пожалуй, и правда, нужно начинать постоянно ходить в храм и читать молитвенное правило… Правило?»

Стас бросился за молитвословом, который был у него в куртке и в полутьме больно ударился об угол стоявшей в коридоре обувной полки…