Денарий кесаря
Шрифт:
Утром, после легкого завтрака, все принимались за работу. Рабочие и младшие научные сотрудники копали землю, тщательно исследуя каждый ее комок, осторожно счищали щетками с находок пыль и грязь. А Исаак Абрамович изучал их под навесом за большим столом.
Потом был обед. Причем, узнав, что красивые глиняные тарелки, из которых едят бывалые археологи – из недавно раскопанной могилы времен Древнего Рима, Василий Иванович попросил для себя обычную эмалированную миску. Куда только его любовь ко всему старинному
По вечерам у костра, после ужина, вспоминали прежние раскопки, рассказывали разные страшные и смешные истории.
Однажды, когда зашла речь о древнем обычае – тризне, Василий Иванович спросил, а нет ли в этих краях курганов.
– А это ты у Семеновича спроси! – с какой-то загадочной усмешкой подсказали ему, и он, не замечая этого, простодушно обратился к рослому мужчине, который был у Исаака Абрамовича, помимо основной работы, еще и завхозом:
– Простите, Андрей Семенович, я насчет курганов хотел спросить…
– Что? – вздрогнул тот.
– Курганы здесь, говорю, поблизости есть? – повторил Василий Иванович, чувствуя себя почему-то неловко.
– А как же не быть!
– И вы их тоже раскапывали?
Андрей Семенович как-то странно посмотрел на новенького, зябко повел плечами и ушел куда-то – посидеть один.
– Что это с ним? – удивился Василий Иванович. – Я его чем-то обидел?..
– Да нет! – засмеялся Исаак Абрамович, строго грозя пальцем тому, кто посоветовал ему обратиться с этим вопросом к его завхозу. – Просто однажды он решил попытать счастья на этих курганах. Ручищи у него, сами видели, какие. Докопался однажды вечером до главного. То есть, до места захоронения скифского царя или его вельможи. Собрался поутру продолжить работу, да ночью они вдруг явились к нему.
– Кто?!
– Кто-кто… Скифы!
– Как это явились?
– А вот так. Как живые. А может, и правда, живые… И строго-настрого запретили ему копать дальше!
– Да разве такое может быть? – засомневался Василий Иванович. – Может, это он пошутил?
– Да вы что! Лучшее подтверждение его правдивости – он сам! Видели, как среагировал только на один ваш вопрос о курганах?
– А как мы проезжаем мимо них, так вообще закрывает глаза! – принялись на все голоса подтверждать археологи.
– И с тех пор он не то, что видеть курганы – слышать не может о них!
3
Только тут до Василия Ивановича дошло то, что ему предлагалось…
Прошло несколько дней. Василий Иванович познакомился со всеми участниками экспедиции. Ему очень хотелось найти что-то особенное. Но попадалось, несмотря на все старания, самое простенькое: глиняные черепки, осколок ключа, дешевые бусинки, которые он все равно фотографировал на память прихваченным из дома фотоаппаратом.…
Он по-прежнему утром и вечером читал молитвенное правило. Два воскресенья
И, наконец, когда казалось, что так и будут попадаться все эти, потерявшиеся еще при жизни их владельцев предметы, на которые Исаак Абрамович не обращал никакого внимания, произошло долгожданное…
Среди небольших глыб, бывших когда-то фундаментом каменного дома, вдруг что-то блеснуло. Очевидно, там был подвал, и хозяин вполне мог спрятать здесь что-нибудь ценное.
Василий Иванович, поднатужившись, отодвинул глыбу, достал что-то металлическое, плоское, очистил от земли и… на солнце вспыхнул и засиял большой золотой крест с рубиновыми камнями!
Сфотографировав его, он, как было приказано, сразу понес находку начальнику партии.
– Ух ты! Вот это да… – позабыв про начальственную стать и ученую важность, ахнул тот, мгновенно положил крест под лист бумаги и протянул Василию Ивановичу великолепную медную монету Пантикапея. На одной ее стороне был изображен кудрявый Пан с рожками, на обороте – лук со стрелами.
– А это – вам!
– Что это? – не понял Василий Иванович.
– Вознаграждение. Премия!
– За что?
– За такую прекрасную находку. И – за молчание! – многозначительно добавил Исаак Абрамович, красноречиво прикладывая к губам палец.
Только тут до Василия Ивановича дошло то, что ему предлагалось. Он вспомнил слова друга о начальнике экспедиции. Про золотого жука и так далее… И понял все.
– Простите, Исаак Абрамович, но я так не могу! – протягивая монету обратно, сказал он. – И участвовать в этом не буду!
Начальник экспедиции отвел его руку и недоуменно спросил:
– Да в чем, собственно, вы не хотите принимать участие?
– В воровстве. И если хотите – в преступлении.
– Да какое же здесь преступление? – засмеялся Исаак Абрамович.
– Крест найден в земле и по праву должен принадлежать государству!
– Ах, вот оно что! Но тогда, простите, вынужден вас поправить: у нас не государство, так как нет государя, а страна. Которая, обобрав до нитки, столько задолжала народу, в том числе и мне – у моего деда, между прочим, была фабрика, известная теперь всей стране – столько, что этот крест – просто мелочь!
– И все равно это не дает вам право… – горячо начал Василий Иванович, но Исаак Абрамович перебил его:
– Поймите, молодой человек! Этот крест отсюда попадет в музей, где просто пропадет. Он будет пылиться в запасниках и в лучшем случае его выставят в том разделе, который называется «Религия – опиум для народа!» А так он достанется людям, которым будет дорог! И как знать, может, в итоге, попадет к игумену или священнику. То есть, все вернется на круги своя! Неужели для вас, верующего человека, это безразлично?