Деревенщина в Пекине
Шрифт:
— Вы не усложняете?!
— Боже упаси, я иллюстрирую. Ну правда, как поступишь? Начнёшь оправдываться на весь автобус, задирать штанину и демонстрировать? Абсурд — тебя никто ни о чём не спрашивал.
— И то верно.
— Именно поэтому фразу «давайте оставаться в рамках закона» я твёрдо поддерживаю, — жёстко продолжила Ли Джин. — И наше агентство, я говорила, всегда и полностью в рамках закона. То, что ты больше не хочешь участвовать в подобных мероприятиях, я услышала, будет исполнено. Санкций не будет.
— Точно?
—
— Нет. Спасибо.
— Комментарии будут?
— Я вас услышал. Рад, что мы друг друга поняли.
В общежитие возвращаюсь перед началом смены. Весь день на ногах, ресторан ещё впереди, зато заработал прилично. Грех жаловаться.
Быстро переодевшись официантом, подхожу к зеркалу, как вдруг за спиной щёлкает замок.
Комендант? Почему не постучал?
Дверь распахивается, на пороге возникает незнакомый мужик.
— Вы кто? Откуда у вас ключ?
Собираюсь подкрепить устный вопрос чем-то более материальным, как тип достаёт из кармана ламинированный пластиковый прямоугольник:
— Управление по борьбе с организованной преступностью. Фэн Чжиюнь, подполковник, — он захлопывает мою дверь изнутри, не спрашивая разрешения.
Теперь понятно, откуда у него ключ. Такому человеку комендант что угодно даст и забудет, что было.
— Чем обязан? — озадачен сверх всякой меры, но нервничать повода не вижу ни в каком приближении.
Сам я ничего натворить не успел, особенно в Пекине, это чтобы мягко. От предшественника в наследство есть память — девственно чистая на эту тему. Ну и даже если бы… атрибутика была бы иная, я уверен, в том числе насчёт Китая.
Процессуальное законодательство, несмотря на все различия правовых систем, кое-какие процедуры делает до невообразимого похожими вне зависимости от части глобуса.
Мужик без приглашения проходит в комнату, как так и надо, где опускается на стул:
— Начну издалека. Как поживают родственники в Хэйлунцзян?
— Думаю, хорошо, — на правах хозяина занимаю кресло.
— Как вам Пекин? Уже освоились?
Странно. В деликатных моментах, по которым он явился, начинать полагается чуть менее, м-м-м, откровенно. Понятно, что всерьёз он семнадцатилетнего пацана не принимает, знает, куда шёл — видно по паре заданных вопросов, но правила есть правила.
Втягивание, вербовка, эксплуатация, в таком порядке. Как острили в другом месте (и в другой жизни), если скомкать первую стадию или вовсе перейти к третьей без первой и второй — возрастает риск достаточно негативной обратной связи.
— Вы ведь здесь не для того, чтобы узнать моё мнение о Пекине? Мне скоро на работу, давайте ближе к делу? — я на своей территории, границы его полномочий представляю лучше, чем он думает.
— Хорошо, к делу так к делу. Недавно вы устроились в модельное
Да ну. Всё-таки в лоб и сразу с третьего пункта?!
Удивление даже изображать не пришлось — так не бывает.
Или всё-таки бывает, констатирую про себя, с внутренним изумлением участвуя в происходящем в главной роли.
— Эти мероприятия посещают… — звучат совсем не тонкие намёки на чуждые мне ведомственные интересы.
Тип, сверившись с выражением подросткового лица, мои эмоции истолковывает по-своему — в его глазах вселенская усталость меняется на сдержанный энтузиазм и осторожное ожидание.
М-да, пожалуй, можно не дослушивать до конца — каждая стандартная ситуация всегда имеет несколько стандартных решений. В кое-каких конкретных я, в отличие от предшественника, тоже слегка ориентируюсь.
— Если этот разговор официальный, пожалуйста, давайте его оформлять как положено? — перебиваю. — Потому что если нет, вынужден буду огорчить: я не вижу продолжения нашей беседы в подобных условиях, — веду рукой вокруг.
Не говорить же вслух, «знаю, что вам отвечать».
— Да ну? — незваный гость сбивается с ритма, что-то обдумывает по новой и терпеливо вздыхает. — Я сейчас стараюсь остаться максимально корректным, потому, пожалуйста, соберитесь!
Ну правильно. При разрыве логической линии самый первый рефлекс — увеличить громкость.
— Работа в нашем ведомстве имеет свою специфику, в том числе в плане оформления…
Понятно, документов нет. Ещё проще.
— Я и не отказываюсь, просто вы почему-то слушаете только себя, — перебиваю повторно. — В то время как по всем неписаным правилам логично учесть и мою обратную связь, в идеале — авансом.
— Продолжайте.
Изначальный сценарий сломан, сквозь лихорадочные размышления на лице собеседника проступает неохотная задумчивость.
Справедливости ради, моё внутреннее состояние тоже далеко от олимпийского спокойствия — гормональные выбросы чужого тела, невладение здешней обстановкой, незнание процессуального законодательства.
— В случае вашей служебной необходимости мы с вами конечно поговорим, но не здесь неформально, а у вас в заведении и официально, — говорю как могу вежливо. — Или у вас есть возражения?
Ключевой момент. Ну а что тянуть.
— Господин Лян, я пришёл по очень серьёзному делу, — подполковник заходит на цель с другой стороны, уже смазанным виражом и с дрожащим в руках штурвалом, если фигурально. — Я не должен этого говорить, но речь идёт обезвреживании достаточно серьёзной преступной группировки. Хорошо, раз вы так настроены, скажу правду: нужна информация. — И немигающий рыбий взгляд с короткой дистанции в качестве подкрепляющего аргумента.