Деревенщина в Пекине
Шрифт:
Внезапно Нгуен с размаху отвешивает своей ассистентке звонкую пощечину. Та вскрикивает от неожиданности и боли, отшатываясь назад. Глаза девушки расширяются от шока и наполняются слезами.
Не обращая внимания на окружающих, сын министра надвигается на неё, что-то яростно выкрикивая. Его лицо покраснело от гнева. Девушка испуганно пятится.
Глава 24
К сожалению, именно та ситуация, когда выбора особо-то и нет. Хотя прямо вроде не касается,
Гость замахивается для второго удара (интересно, что у них там произошло между собой). Перехватываю его руку, дергаю и разворачиваю лицом к себе, сбиваясь движения:
— Быстро… — договорить не получается.
— Это моя женщина! Быстро отвалил!
Видимо, в мире есть люди, которым проще объяснить вручную. Впечатываю члена делегации в стену — его пятки отрываются от земли. На окружающих не обращаю внимания:
— У себя дома, не у нас. Сюда свои порядки тащить не нужно.
Хотя вроде бы не из такой они страны, чтобы подобный треш был нормой.
— Да пошёл ты!
Вижу по глазам, что мои слова не доходят. Совершенно. Кроме того, он подбирается для ответного удара и даже пытается его воспроизвести.
Скручиваюсь, встречая бедром чужое колено. Когда его голова подается вперёд, подставляю лоб — БАХ!
Ошеломлённый закатившийся взгляд, потеря ориентации, и носа сына министра хлещет кровь.
Отстранённо думаю, что нисколько не жалею, даже если будут проблемы.
Боковым зрением замечаю задумчивый взгляд вьетнамки, в котором тягучая тоска молниеносно превращается во что-то иное.
— Господин Лян, прошу, отпустите его. Я не хочу потерять работу, — вмешивается перепуганный экскурсовод. — В вашей потасовке обвинят меня.
— Соглашусь. Если вы не остановитесь до прихода охраны, то рискуете всю ночь провести в обезьяннике, — добавляет второй волонтёр.
— Да ладно, ничего серьёзного. Нос я ему не сломал. Умоется и дело с концами, — отпускаю чужую одежду, тип опадает на корточки.
Я отхожу от Нгуена в сторону и тот проводит пальцем под носом. Увидев алую жидкость, он недовольно косится в мою сторону, но не говорит ни слова — видимо, мозги всё же заработали. Хотя и с опозданием.
Экскурсовод спешит увести вьетнамца в уборную.
— Спасибо, удружил. Твой жест я оценила, но теперь он непременно отыграется на мне, — неожиданно раздаётся голос вьетнамки на ломанном, но вполне узнаваемом английском. — Так было только сексуальное рабство, а сегодня ещё и «бокс» вероятен. Из-за тебя. Когда останемся вдвоём с ним в отеле.
— Ты говоришь по-английски? — удивляюсь я.
— И не только.
— Я могу чем-то помочь? — пока её спутника нет, есть смысл использовать момент для получения недостающей информации.
Кроме прочего, мне действительно интересно, что у них за отношения.
— Вряд ли, — спутница сына министра переводит усталый
Быстро же умылся. Нгуен, взяв себя в руки после похода в рукомойник, предпочитает делать вид, будто ничего не было. С небрежным видом он требует отвезти его в хороший ресторан и никто не смеет ему возразить.
Напротяжении обеда вьетнамец старательно избегает любого взгляда в мою сторону, обращаясь исключительно ко второму переводчику. Ну и ладно, мне даже лучше.
Развалившись на стуле и лениво ковыряясь вилкой в тарелке, Нгуен внезапно изрекает:
— Что-то скучновато у вас тут. Гарри, австралиец который, все уши прожужжал про выставку современного искусства. Туда дальше поедем.
— Господин Нгуен, вчера был последний день работы этой выставки, — удручённо сообщает волонтёр. — Гарри специально прилетел на сутки раньше, только чтобы успеть её застать. Увы, сегодня уже поздно.
Вьетнамец недовольно морщится:
— Ясно. Значит, в театр тогда. Только не в обычный, а в Национальный центр. Я про то здание из стекла и титана, ну, вы поняли.
Пока волонтер переводит очередной каприз высокого гостя, многострадальный экскурсовод лихорадочно ищет варианты в смартфоне, пытаясь на ходу подобрать подходящий:
— К сожалению, все билеты на сегодняшние представления в Национальном центре распроданы. Однако мы можем забронировать для вас места на завтра.
— На завтра? Вечер только начался.
— В Пекине множество развлечений на любой вкус. Уточните, что конкретно вас интересует? А мы постараемся подобрать что-нибудь подходящее.
— Да без разницы, на самом деле. — Вспышки энтузиазма у него резко сменяются покладистостью. — Единственное пожелание, чтобы девушки были.
Пока мы обсуждаем варианты с экскурсоводом, Нгуен разворачивается к ассистентке и что-то отрывисто бросает на их языке. Судя по тону и нахмуренным бровям, вряд ли позитивное.
Вьетнамка подбирается, но через секунду напряжение на её лице сменяется маской безразличия. Потупив взгляд, она поднимается из-за стола, быстро и аккуратно сдвигает в сторону опустевшие тарелки и бокалы спутника.
Зачем? Есть же официанты. Если бы происходило в других местах и с другими людьми, назвал бы совсем другим словом, но здесь язык не поворачивается.
Загадочно.
— Слушайте, а может, свозим его на модный показ? — мне внезапно приходит в голову идея, озвучиваю остальным. — Девушек хочет? Ну, вот, пусть моделями полюбуется. Там и бокал можно опрокинуть — для него это святое судя по тому, что мы наблюдаем.
Экскурсовод задумчиво потирает подбородок:
— Идея неплохая.
— И главное, всё в рамках политики и бизнеса, — добавляю. — У меня там кое-какие связи, за обстановку плюс-минус ручаюсь.