Деревянный ключ
Шрифт:
— Понимаю. Но что же предпринял Иисус со товарищи?
— Они не сразу разобрались в происходящем — им ведь все это тоже было внове. Иисуса и вовсе поначалу беспокоило только здравие Марии. Когда же они сообразили, в чем причина такого поведения ноцара, то стали думать, как бы его изловить. А было это непросто днем вокруг него всегда находилась армия поклонников или, как минимум, личная гвардия, ночевал же он каждый раз на новом месте. Один-единственный человек мог помочь в поимке беглеца.
— Иуда?
— Да. Но для того, чтобы склонить Иуду к этому, нужно было посвятить его в суть дела, а сделать это мог только тот, кому бы он безоговорочно доверял, то есть сам Иисус. Но положение еще более осложнилось тем, что ноцар взбунтовал толпу, из мирного проповедника превратившись в разыскиваемого властями преступника. Из-за этого подлинный Иисус тоже вынужден был действовать
— Или Божий промысел.
— Это одно и то же. Через Иуду Иисус дал Иосифу понять, что попался именно он — бар Абба, а поскольку никто, кроме узкого крута посвященных, не знал этого имени, в том числе и Мария, послание прозвучало загадочно. Отсюда и пошло впоследствии толкование слов «сын Отца» как «сын Божий».
— Ох, господи!
— И не говори. Теперь Иосифу пришлось ломать голову еще и над тем, как вызволить из застенка Иисуса, коего обвиняли в подстрекательстве к мятежу и учиненном на территории Храма побоище. Обычно внутриобщинные преступления и конфликты на религиозной почве находились в юрисдикции Синедриона, и Пилат согласно личному указанию Кесаря в них не вмешивался. Будь все так на этот раз, Иосифу как члену Великого Синедриона, то есть высшего органа самоуправления, довольно было проголосовать против казни, и Иисус был бы спасен, ибо смертный приговор выносился лишь единогласным решением судей. Проблема заключалась в том, что к мятежу приложила руку секретная служба Пилата, а в толпе действовали ее агенты, одного из которых в давке закололи сикой.[93] А это означало, что судить Иисуса будет сам Пилат, иными словами — верную гибель. Но Мессия потому и Мессия, что не может погибнуть, не исполнив своего предназначения. Иосиф был в этом убежден, и убежденность придала ему силы. Он испросил приема у первосвященника и был столь настойчив, что тот принял его в неурочное время. Дело в том, что у иудеев есть такое понятие — пикуах нефеш, сиречь спасение души. Когда звучат эти слова, позволительно нарушить даже заповедь о субботе, не говоря о других менее важных запретах и предписаниях. С этими словами на устах Иосиф явился к Кайафе — саддукею, своему политическому противнику, и тот обязан был выслушать его. Иосифу удалось уверить Кайафу в том, что схвачен невиновный. Поставив на кон свою репутацию, он уговорил первосвященника послать к Пилату делегацию Синедриона с просьбой об отсрочке казни и обещанием выдать в течение суток настоящего преступника. Подобная практика была у евреев в порядке вещей во все времена, поэтому Кайафа согласился.
— И что же Пилат?
— Его убедил весомый аргумент, поднесенный Аримафейским, и он дал отсрочку. Дело оставалось за малым — отыскать и схватить ноцара. И тут пришло время Иуды.
— Боже мой, Боже милостивый! Теперь все встало на свои места! Иуда не был предателем!
— Конечно же нет. Он вновь примкнул к старой компании. Ноцар не мог не уловить намерений Иуды в отношении себя, но, по всей видимости, не был в состоянии точно определить, от кого исходят враждебные флюиды. Поэтому он и сказал: один из вас предаст меня. Ведь вполне возможно, что такое намерение было не только у Иуды. Например, у Симона-гадюки, который соображал получше прочих — недаром он был их вожаком — и начинал понимать, что ввязался в очень скверную историю. Только в отличие от Иуды он не знал, что этот Иисус — не настоящий. Но некое смутное сомнение у него, очевидно, было. Когда Иуда привел стражников, он первым делом подошел к ноцару и, как было предписано, под видом объятия и поцелуя прошептал тому на ухо заклинание, лишившее его воли. Симон, наблюдавший за учителем, первым ощутил утрату его влияния, но для очистки совести спросил, не следует ли оказать сопротивление — стража была не такой уж и многочисленной. Но обезволенный ноцар сдался без боя. Тогда Симон понял окончательно, что перед ним не Иисус. Этим объясняется и его троекратное отречение впоследствии. Все прочие, очевидно, почувствовали то же самое и разбежались. Ноцар покорно дал доставить себя к Пилату, на суде невыразительно блеял и закономерно был осужден на позорную рабскую смерть. Понятно, что такой бесславный конец предводителя ошеломил всех его адептов, и они в ужасе отшатнулись.
— Но ведь это означает… Боже правый! Какой ужас!.. Выходит, что на кресте распяли деревянную куклу, и не было никакой крестной муки! Никакого жертвенного страдания! Все обман, подделка!
— А вот здесь ты глубоко заблуждаешься. Дело в том, что йоцер, создатель, в полной мере
— Вот чего я не могу понять — зачем было заставлять их так жестоко мучиться? Почему нельзя было этих несчастных женщин посвятить в тайну? Уж кто-кто, а они бы Иисуса никогда не предали.
— Ответ один — ради правдоподобия. После того, как Иосиф счастливо вызволил Иисуса из узилища, их внезапно озарило: они поняли, что игра еще не проиграна. Напротив, все стечение обстоятельств наводило на мысль о божественном усилении. Ведь после уничтожения ноцара Иисус мог явиться людям, будто бы воскреснув из мертвых, и продолжить проповедь, постаравшись исправить нанесенный ноцаром вред. Надо было лишь выбрать для этого правильных людей. Например, такого, как Саул Тарсиец, известный тебе под именем Павел. Что, по всей вероятности, и было сделано. Забавно, что евреи-христиане вскоре стали называть себя ноцрим, что может быть прочитано как «созданные». Чтобы объяснить это прозвание, ученые-богословы впоследствии придумали, что семья Иисуса была родом из галилейского города Назарета — Надерет{59} по-еврейски. Другие же производят самоназвание христиан от слова нецер — отпрыск, подразумевая под этим, что Иисус был потомком царя Давида. Это хоть и неверная гипотеза, но, по крайней мере, имеет под собой основание. Вот и все, что я должен был тебе рассказать, Марко бар Абба. Есть ли у тебя еще вопросы?
— Нет. Вот разве что… Как по-твоему, отчего символ Христа — рыба?
— Не знаю. Наверное, оттого, что рыба не может закрыть глаз. А вот ты все никак не можешь задать единственно важный для тебя сейчас вопрос!
— А разве ты можешь на него ответить?
— Это несложно. То, что ты — продолжатель рода, еще не говорит о том, что тебе предстоит раскрыться. Слишком многое должно сойтись для этого одновременно в одной точке — Север и Юг, Восток и Запад. Если бы Соломон был еще жив, мы бы… Но увы. Все, что вы можете нынче сделать, — вместе с Тарой отыскать реликвии. Не нужно пытаться завладеть ими — гораздо сохраннее они будут в каком-нибудь большом храме. Просто знайте, где они находятся, и живите поблизости. Живите счастливо, рожайте детей, лечите людей, берегите знание, но пуще всего берегите друг друга. Дочь моя, я слышу, как ты плачешь, и это разрывает мне сердце!
— Прости, отец. Я старалась плакать очень тихо.
— Не сердись, звезда души моей. И почему ты решила, что мы расстаемся навсегда? Вы устроитесь на новом месте и…
— Отец! Ты никогда не обманывал меня, а теперь уже поздно начинать. — Тара подошла к Дэвадану, опустилась на колени, уткнулась головой ему в бороду и заговорила на непонятном Марко наречии.
Старик обнял ее, стал гладить по волосам. Широко раскрытые белые глаза его наполнились влагой. Марко отвернулся.
Позже, в знакомом уже подземелье, он сказал Таре:
— Не понимаю, почему вы так уверены, что более не встретитесь! Разве не может статься так, что реликвии останутся там же, где и были?
Тара отозвалась не сразу.
— Я составляла гороскопы, — бесцветно произнесла она. — Наши судьбы расходятся в этой точке. Мне предначертано путешествие на север.
— А ему?
— Ему — ничего.
lomio_de_ama:
Я вчера прочел в одной интересной статье:
Многие древние инструменты имеют семь струн, и, по преданию, Пифагор был тем, кто добавил восьмую струну к лире Терпандра. Семь струн всегда соотносились с семью органами человеческого тела и с семью планетами. Имена Бога воспринимались тоже в качестве форм, образованных из комбинаций семи планетарных гармоний. Египтяне ограничивали свои священные песни семью первичными звуками, запрещая произносить иные звуки в храме. Один из их гимнов содержал следующее заклинание: «Семь звуковых тонов воздают хвалу Тебе, Великий Бог, вечно творящий Отец всей вселенной». В другом гимне Божество так описывает Самого Себя: «Я великая неразрушимая лира всего мира, настроенная на песни небес».
8note:
К слову о синхронизмах. Посмотри, на что наткнулся вчера я у egmg:
два перцептивно-коммуникативных канала дают два варианта эпифании божества в виде света (см. Мирча Элиаде) и в виде голоса. Причем, в пределах, свет этот невидимый за ослепительностью, а голос неслышимый за громогласностью. Гром и молния, собственно. Свет в эманации нисхождения в мир приобретает образ, в худшем пределе оплотняется идолом. Голос обретает слово…
Голос, очищенный от слова, — музыка.