Деревянный венец. Том 2
Шрифт:
— Неужели? А может быть все было немного не так? А, Арон? Может быть, это был один из твоих любимых опытов, только в этот раз надо мной?
— О чем ты?
— Ты же так любишь проверять всех вокруг. Ты сам мне рассказывал, что каждый из твоих слуг, стражников, работающих на тебя магов должен был доказать свою верность. Якобы случайные встречи с людьми, желающими купить информацию, угрожающими, шантажирующими…Но прежде я не думала, что ты поступишь так и со мной. Что сам наденешь личину, притворишься
— Эрига…
— Признаю, Арон, ты умеешь очаровывать, — в голосе ее звучала горечь.
— Эрига! Я действительно не помнил о тебе! О нас! Я действительно снова в тебя влюбился.
— Не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать… — она встряхнула головой. — Хватит, Арон! Это уже граничит с абсурдом… Я официально разрываю помолвку. Вели своим счетоводам определить сколько золота ты потратил на строительство храмов Праматери и отправь результат в главный храм в столице. Я прикажу вернуть тебе все в двойном размере.
Отвернувшись от него, она махнула рукой и воздух задрожал. Потом впереди появилась вертикальная чернильная полоса, расширилась, превращаясь в почти обычные Врата, только лишенные привычной радужной дуги. Должно быть, умение открывать такие Врата, как и умение моментально вызывать ледяной меч появились в результате прохождения того самого испытания, о котором говорила богиня Льда.
И вряд ли новые способности Эриги этим ограничивались.
Вот ее Врата раскрылись полностью — только вместо черноты внутри заплескалось зеленое пламя.
— Арон! — Эрига резко развернулась к нему. — Убери это!
— Эрига, — он старался говорить так мягко, так успокаивающе, как только мог. — Ты расстроена, я понимаю. Но разрыв — это ошибка. Подумай, как бы я мог подстроить нашу встречу, если у меня не было ни магии, ни слуг, ни денег…
— Это лишь твои слова… Дай мне уйти!
— Эрига, пожалуйста… — он притянул ее к себе. И она поддалась, даже обмякла в его руках — но лишь на мгновение. Потом резким движением вырвалась.
— Убери свою магию!
— Нет.
— Нет? Ты… Ты… — она прерывисто вздохнула, а потом Арон с изумлением понял, что ее глаза подозрительно блестят, а две крошечные капли влаги катятся по щекам. Он никогда не видел, чтобы Эрига плакала. Прежде он даже не был уверен, что она умела, что знала, как…
— Я слишком сильно тебя люблю, чтобы отпустить, — Арон потянулся к ней — стереть слезы — и на мгновение ему показалось, что ледяной меч опять окажется у его горла.
Но нет, она лишь вновь вздохнула.
Какое-то время они стояли так, рядом, в молчании.
Потом Эрига заговорила непривычно тихим голосом:
— Я долго не могла решиться на разрыв. Говорила себе, что это пустой каприз. Временное безумие. За эти годы
Она немного помолчала.
— Перед каждой из будущих Верховных жриц стоит выбор — согласится ли она пройти испытание. Не спрашивай, что оно из себя представляет.
Арон кивнул. Он знал, что некоторые вещи жрица никогда не расскажет.
— Но я могу сказать, что оно полностью пробуждает наше божественное наследие. От испытания можно отказаться — это не помешает ни править нашим народом, ни служить Праматери. Испытание опасно. Я знаю, что во время него погибли три дочери прежних Верховных жриц. Моя мать отказалась его проходить, и я собиралась поступить также. Но есть еще кое-что — если будущая Верховная жрица проходит испытание успешно, Праматерь исполняет ее желание. Любое, какое только во власти богини.
Кажется, Арон знал, о каком желании идет речь.
— Ты попросила у Праматери позволения разорвать помолвку со мной?
— Да…
Арон притянул ее к себе. Эрига еще раз вздохнула, но в этот раз вырываться не стала.
— Скажи богине, что передумала, и обязательно потребуй что-нибудь другое. Уверен, она согласится.
— Арон!
— Я серьезно. И насчет твоей безумной идеи, что я якобы все подстроил с Тибором — ее проверить проще простого. Я могу дать клятву именем Праматери, что не делал этого.
Эрига помолчала, потом качнула головой.
— Нет, ты бы не стал устраивать проверки в то время, когда Альмар пропал. Я обвинила, не подумав.
Похоже, Эрига была уверена, что Прежний любил сына. Впрочем, сейчас, со всей памятью двойника, Арон тоже мог сказать, что да, любил. Хотя, конечно, Прежнему мальчик был не так дорог, как самому Арону.
— Поговори с Праматерью, — повторил Арон. — Уверен, она будет рада. Она меня обожает!
Эрига рассмеялась. И это был уже почти нормальный, почти ее настоящий смех, хотя где-то в его глубине еще слышались слезы.
— С чего ты взял, что обожает?
Честно сказать, Арон вовсе не думал, будто Праматерь хоть как-то выделяла его среди других своих потомков, лишь хотел отвлечь Эригу от мрачных мыслей. Память Прежнего подсказывала, что ее всегда смешили подобные горделивые заявления.
— Но разве это не так? — спросил он с почти искренним недоумением.
Эрига больше не смеялась. Ее лицо стало серьезным, потом она чуть улыбнулась.
— Однажды Праматерь сказала мне, что за все время, что наш клан существует, не рождалось никого, кто походил бы на ее божественного сына сильнее, чем ты.