Дервиш
Шрифт:
– Я вот хочу спросить… - Замялся Слава.
– Спрашивай!
– В твои времена все так говорили?
– Как – «так»? – Уточнил Дервиш.
– Ну, пафосно, что ли?
– Почему моя речь звучит так необычно, ты об этом? Я привык так выражать мысли. – Дервиш помолчал. – Это язык людей, когда царствует Золотой век, так говорили люди, когда жили в Свете. Это язык признания, уважения и любви. Разговаривая на нём невозможно кого-то оскорбить или унизить чьё-то достоинство. А когда наступает век Кали, люди постепенно начинают говорить на языке ракшасов, который распадается на группы и диалекты, опускается всё ниже, вбирая в себя ругательства и пошлые двусмысленности.
– То есть, во времена Кали мы говорим на языке бесов? – Удивился Трутнёв.
– Теперь язык души подвергается осмеянию, а над человеком, говорящим душой, насмехаются: «что за пафос?».
– Боже мой! –
– Это просто! Слушайте душу, её язык чист, в нём нет лжи и лицемерия! – Ответил Дервиш. – Вы станете одним целым. Вы будете видеть, знать и чувствовать друг друга, и понимание придёт.
Искатели шли, молча обдумывая услышанное. Лёгкий вздох ветра, пролетая над долиной, принёс новые запахи: пряный аромат похожих на ландыши, собранных в огромные гроздья гигантских лилово-красных колокольчиков. Из каждого цветка вниз свисала гроздь пахнущих мускусом пыльцовых мешочков. Вокруг цветов вились мохнатые жужжащие насекомые, похожие одновременно и на пчёл, и на шмелей.
– Давайте немного отдохнём! – Дервиш с видимым удовольствием сбросил свой рюкзак и растянулся на траве, опершись на него головой.
Искатели последовали его примеру, с интересом разглядывая заросли огромных цветов.
– Это аргусы. Их пыльца – отличное средство для заживления ран, и при кожных болезнях. – Пояснил Дервиш.
Насекомые ползали по огромным чашам цветов, с жужжанием пересаживаясь на раскачивающиеся гроздья. Тяжёлая, охристого цвета пыльца сыпалась на траву, окрашивая её в светло-коричневый цвет.
– Дервиш! А как мы будем учиться? – Вика с интересом смотрела на него.
– Ты будешь просто беседовать с нами?
– И беседовать мы будем обязательно. – Уклончиво ответил тот.
– А в чём состоит сам процесс обучения? Как определяются цели, задачи, концепция? – Трутнёв подхватил мысль Вики.
– Ты постигаешь свою самость, движешься среди своих, таких же соискателей впереди и позади тебя. Главное – нравственность и прочные моральные устои, это – стержень твоего духа.
– И что потом? – Нетерпеливо воскликнула Вика.
Дервиш понял вопрос:
– Никакого «потом» не существует! Оно никогда не наступит, потому что Жизнь Бесконечна! Есть идущие впереди тебя, и есть те, кто идёт следом.
– А как ты общаешься со своими собеседниками? – спросил Глеб.
– Когда я слышу, что кто-то обращается ко мне – я отвечаю, не оставляя своего дела. И образ, в котором я являюсь собеседнику, также зависит от того, кто обратился. Например, ваш символ мудрости – сова, но если я использую его, вряд ли вы будете беседовать с совой, поэтому вы увидите более подходящий символ - старца!
– А как хранители разговаривают между собой? - С интересом спросил Трутнёв.
– Мы редко пользуемся словами в общении, мы используем язык понятий! Я вам не смогу объяснить! Когда мне открыли эту способность, я просто сразу начал ей пользоваться, без уроков и объяснений. Я просто думаю о том, что нужно, и собеседник видит то же, что и я, и понимает меня! Мы открыты друг другу, мы одно целое, мы вместе!
– А кто был тот белый волк из леса? Ты ещё назвал его помощником?
– Я понял, о ком ты спрашиваешь. Это и был мой помощник, он приходит, когда нужен. Захотите – заведёте себе тоже. Сейчас не спрашивайте, придёт время – будете знать.
Дервиш закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Искатели замолчали, воцарилась тишина. Глубокая зелень небес опять коснулась глаз пришельцев, завораживая своей необычной красотой и успокаивая сознание. Усталость, давно проникшая в самые сокровенные уголки земных тел, понемногу уползала, растворяемая дремотой и уносимая благотворной энергией нового мира. Искатели в блаженстве впитывали идущие из земли силы, наполняющие тела здоровьем и бодростью. Непонятный шум заставил всех открыть глаза и повернуться к цветочной поляне. По цветам, распугивая мохнатых насекомых, карабкалось множество мелких полосатых существ, похожих на обезьянок. У них были маленькие головы с огромными глазами, цепкие трёхпалые лапки и длинные полосатые хвосты. Дервиш, повернув голову, посмотрел на них, улыбнулся, и вновь закрыл глаза. Обезьянки, повиснув на чашах цветов, отрывали пыльцовые мешочки с гроздьев и запихивали себе в рот. То, что сначала показалось искателям усиками вокруг круглого рта, оказалось чем-то вроде коротких щупалец. Трёхпалая кисть, в которой большой палец противостоял двум другим, ловко откручивала пыльцовый мешочек и прикладывала ко рту, тут же усики подхватывали его. Обезьянка быстро хваталась за стебель, а усики уже выполняли роль рук, придерживая добычу. На спинах некоторых из мам сидели детёныши, крепко держащиеся
– Так хотелось потрогать хоть одну! – Улыбалась она.
– Ты их напугала! – Глеб вытянулся на траве.
– Они не испугались, они играют! – Произнёс Дервиш. – У них нет врагов. Отдохнули? Тогда завяжите лица платками и давайте продолжим наш путь.
Искатели двинулись сквозь цветочную поляну, простирающуюся далеко вокруг. Склонённые стебли колокольчиков висели над головами, некоторые из чаш цветов были такого размера, что их можно было надеть на голову, как шляпу. Стараясь не отдаляться друг от друга, искатели шли следом за Дервишем, Трутнёв время от времени проверял направление по компасу. Одежда быстро покрылась летающей в воздухе пыльцой, запах мускуса кружил голову, а вокруг путешественников кипела жизнь: в траве под ногами, по гигантским стеблям-стволам двигались всевозможные, всех цветов и размеров жучки, червячки, муравьишки, степенно перешагивали на длинных двупалых лапах ящерицы размером с кошку, летали мелкие птицы, стрекозы, и множество других летающих насекомых. Искатели осторожно обходили стволы, стараясь ни на кого не наступить. После часа таких манёвров, мокрые и уставшие, искатели увидели между последними стеблями зелёную долину и снежную вершину над ней. Трава в долине была уже другой, намного выше, чем прежде, кое-где виднелись рощицы из деревьев и кустарников. Дальше, к западу, они сливались в сплошную зелёную массу, а ещё дальше за ними начинались леса. Солнце перевалило зенит, и стремилось вниз, к горным вершинам. Искатели вырвались на свободу из цветочного плена, и с шумом сбрасывали с себя рюкзаки и отряхивали одежду, с наслаждением сдирали с лиц покрывшиеся коркой из пыльцы и пота, и пропитанные запахом мускуса повязки. Из высокой травы неподалёку встревоженно вскочили три жёлто-коричневые длинноногие антилопы и грациозно бросились от них прочь. Тотчас вся долина словно ожила: со всех сторон, вскакивая на длинные ноги, коротко хрюкая, фыркая, и сотрясая землю копытами, помчались сотни, тысячи радужно сверкающих животных. Искатели замерли на месте, поражённые великолепным зрелищем. Забыв об усталости и запахе мускуса, они смотрели на огромный радужный табун. Животные, высоко подпрыгивая и толкаясь, стремительно набирали скорость и уносились вдаль. В их движениях не чувствовалось тревоги или страха, казалось, они лишь ждали возможности дать волю своим застоявшимся мышцам, и теперь спешили испытать радость от их работы, насладиться бьющим в лицо ветром, и бежать, мчаться, радостно крича о своём существовании и счастье жизни! Стадо описало в долине длинную дугу, поднимая в воздух встревоженных птиц, потом снова повернуло, словно косяк рыб в океане, и так же стремительно помчалось прочь. Шум бегущих животных был слышен ещё долго, земля всё ещё сотрясалась от ударов множества копыт, хотя антилоп уже не было видно, и даже самые последние из них уже скрылись в необъятных зелёных просторах.
– Сколько мы наделали шума! – Рассмеялся Дервиш. – Я уже давно не наблюдал таких картин.
– Да уж! – Согласно кивнул Глеб, - у нас такого не увидишь.
– Я предлагаю устроить лагерь у того холма! – Дервиш указал на высящийся невдалеке невысокий холм. – С него мы завтра утром осмотримся и решим, куда продолжить путь.
– Смотрите! Идите все сюда! – Трутнёв энергично махал рукой остальным.
Искатели подошли к нему и молча смотрели на гигантские следы во влажной почве. Огромные, трёхметровые отпечатки двупалых лап ясно виднелись в примятой траве, не затоптанной умчавшимся стадом. Трава ещё не успела подняться и следы ясно просматривались, уходя на запад, в направлении лесных зарослей, видимых вдалеке.
– Что это? Или кто? – Спросил Глеб у Дервиша.
– Это нирут, ящерица. Она питается травой и ветками.
– Ящерица таких размеров?! – Переспросил Слава.
– Ну да, она большая. – Подтвердил Дервиш.
Вечером, сидя у костра, искатели пили чай, принесённый с собой из своего мира, и обсуждали события этого. Вика положила руку Глебу на плечо:
– Тебе ещё кипяточку подлить?
– Нет, спасибо. – Ответил он.
– О чём думаешь?
– Никак привыкнуть не могу. – Вздохнул Глеб.