Дервиш
Шрифт:
Повисло молчание. Искатели раздумывали, глядя на огонь, друг на друга. Дервиш спокойно улыбнулся:
– Когда вы согласились на переход, вы уже сделали выбор. Я прошу вас - не останавливайтесь. Единственный способ развиваться – изменять себя. Это можно сделать только самому. Изменяя себя, вы изменяете мир вокруг. А если все начнут себя изменять, то и мир изменится.
Глеб понимал своих спутников, на такой шаг решиться непросто. Дервиш спокойно смотрел на огонь, ничем не выказывая своих эмоций. Чтобы скрасить неловкое молчание, Глеб спросил:
– А что было после боя?
–
– Неторопливо начал говорить Дервиш.
– Учитель сидел возле меня, держа мою руку в своей. На моём теле не было ран, я не чувствовал никакой боли. Я поднялся, снял с себя изодранную, сгоревшую броню, вернее, то, что от неё осталось. Учитель дал мне простую одежду, и я ушёл вместе с ним. Под утро, когда мы были уже далеко, он разжёг костёр, и мы беседовали с ним много дней, так же глядя на огонь, как мы сейчас. Потом я пошёл с ним, и наш путь продолжался много-много лет.
– Ты больше никогда не видел мать и сестру? – Спросила Вика.
– Видел. Но это было потом. Моя мать умирала, и я пришёл проводить её в последний путь. Моя сестра уже была замужем, у неё было трое детей. Я пришёл под видом священника, чтобы помолиться за уходящую верящую.
– Тебя не узнали? – Вика сжала кулаки от волнения.
– Я изменил свой образ.
– Как?
– Учитель дал мне много знаний и сил для этого, а я был прилежным и старательным учеником.
– Тебе было тяжело их видеть? – Продолжала Вика.
Дервиш помолчал и вздохнул:
– Я видел много смертей… Столько, что вы не сможете себе даже представить… Я видел их намного больше, чем живых людей.
– Сколько же тебе лет? – Спросил Глеб.
– Очень много.
Искатели переглянулись.
– Каково это – жить вечно? – Глеб внимательно смотрел на Хранителя.
Дервиш вздохнул, потом улыбнулся:
– Это очень трудно - жить, не замечая времени.
Глеб покачал головой:
– Честно говоря, я себе не представляю!
– Да, это трудно представить!
– Согласился Дервиш.
– И ещё трудно жить рядом со временем, не подчиняясь ему! Неожиданно начинаешь чувствовать, как вечная молодость вдруг стала проклятием.
Дервиш усмехнулся и задумчиво посмотрел на огонь.
– И в полном бессилии видишь, как один за другим бесконечно и неизменно уходят все те, кто стал близким и любимым! Представьте, каково, разговаривая с человеком, видеть готовящиеся упасть на его голову беды, или уже близкую смерть, и не иметь возможности помочь ему!
Глеб, потрясённый неожиданно открывшейся реальностью, в молчании смотрел на Дервиша. Тот продолжал:
– После бесчисленных потерь легко дать волю слабости и отчаянию, легко забыть цель своей жизни и смысл своего существования, а жизнь должна иметь смысл, иначе она становится тяжким испытанием! И это тоже учёба.
– Но что ты почувствовал с самого начала?
– Спросил Трутнёв.
– Я понял твой вопрос!
– Спокойно кивнул Дервиш.
– Прежде всего исчезает разница между днём и ночью. Для обычного человека день – для работы, занятий, очень ответственное время, а ночь – это право отдыха, сон! Так вот - это исчезает, становится неважным. Сон нужен мне очень редко.
–
– Как бы тебе ответить? Отношения полов – они в инстинктах, в подсознании. Эти симпатии, влечения… Земная любовь, которая существует в вашем мире - лишь слепок с человеческого эгоизма, она подразумевает собственность и владение. А когда отношения собственности и владетеля по каким-то причинам разрушаются, это принято считать концом любви. Ощущается душевная боль, страдания, появляется ненависть к тому, кто причинил эти страдания. Сплошные рефлексы и инстинкты! Настоящие отношения, от сердца к сердцу – совсем другие, но за короткую человеческую жизнь это поймут очень немногие, ведь большинство людей живут как трава, по привычке! Все эти интриги, записки, свидания –лишь проявления инстинкта продолжения рода! Когда я это осознал для себя, мне стало обидно, что мной управляет инстинкт - программа, рассчитанная на животное сознание, ведь я выше. И я не встретил ту, что могла бы стать моим другом, соратником. Может быть, потому что не искал, а может потому, что мой мир не здесь! – Он посмотрел на Вику и Глеба, и улыбнулся.
– У вас всё будет по-другому!
– А как же любовь? – Вика всплеснула руками.
– Может быть это – тайна, которую не стоит разгадывать?
– Почему?
– Вы раскроете её, и она исчезнет. Не станет того, что вдохновляло лучших представителей вашей цивилизации на протяжении всего её существования. Сколько с этим связано знаменитых имён, сколько великих людей искусства воспевали и прославляли отношения мужчины и женщины! Неужели вы сами откажетесь от той таинственной романтики, что украшает ваш мир? Если разобраться, это, может быть, единственное, что его украшает.
– Как мрачно то, что ты сейчас сказал! Но ведь придёт время, когда этот шаг станет неизбежен, и его нужно будет принять как данность.
– А может быть, то, что сейчас выглядит как катастрофа, тогда покажется детскими страхами? – Улыбнулся Дервиш.
– Ведь и Иисус говорил, что есть любовь земная, а есть небесная! – Вновь возразила Вика. – с земной можно разобраться, а кто постигнет небесную любовь?
– А я слышал такое мнение, что его не было!
– Подал голос Трутнёв.
– Есть шумерские легенды, с которых вроде как библию списали. Так был он или нет?
– Что бы в мире ни появилось, плохое или хорошее, люди всё равно будут это понимать каждый по-своему, - отвечал Дервиш, - и каждый станет переделывать под себя. Разве это важно, был он или не был? Если бы его не было, следовало бы его придумать?
– Ну, конечно, следовало бы! – Кивнул Трутнёв.
– А Иисус был женат? Правда, что Магдалина была его женой? – Вика испытующе смотрела на Дервиша.
Тот закрыл глаза и окаменел. Искатели ощутили, как их окутала мягкая и сильная энергия, заставляющая дышать полной грудью и наполняющая сердца радостью! Дервиш исчез. На его месте возле костра, по-восточному скрестив ноги, сидел молодой, широкоплечий, бородатый мужчина с карими глазами и крупными чертами лица. Он, улыбаясь, смотрел в небо, и в головах искателей зазвучал его мягкий и проникновенный голос: