Дервиш
Шрифт:
– Что ты думаешь? – Спросил Глеб, серьёзно глядя на неё.
– О чём?
– О нашем путешествии.
– Это невероятно, Глеб! Всё, что с нами происходит - просто невероятно! – Вика улыбалась.
– Я никогда не думала, что со мной может произойти что-то подобное! Глеб, это ведь то, о чём мы всегда мечтали!
– Да! То, что с нами происходит - просто невероятно! – Ответил он. – Ты заметила, каким ясным стало сознание? И усталости нет совершенно. Я уже забыл, когда со мной такое было.
– Да, я тоже заметила. Как думаешь, - она слегка замедлила шаг и стала говорить тише, - это он так на нас действует?
– Трудно сказать. – Глеб сжал губы. – Я его просто прямо спрошу, чего гадать.
–
– Я хочу сам себя контролировать, ты меня понимаешь? – Глеб твёрдо смотрел ей в глаза.
Густая растительность, окружающая речное русло, осталась позади. Вокруг них, насколько хватало глаз, простиралась тёмно-зелёная бархатная равнина, расцвеченная кремово-белыми, пурпурно-красными, голубыми и оранжевыми цветами всех размеров и форм, которые только способно представить человеческое воображение. Вдали, сквозь утреннюю дымку, парящую над цветами, призрачной тенью, гряда за грядой возвышались горы. Взгляд искателей, скользя с вершины на вершину через разделявшее их расстояние, различал белоснежные пики северных гор, теряющихся в ярком изумрудном небе. У их подножья чёрной полоской, протянувшейся с востока на запад, угадывались вечнозелёные леса, упорно ползущие вверх по горным склонам. К востоку хребты гор опускались вниз, сливаясь с поросшими соснами и густым кустарником холмами предгорий. От подножья хмурых скал свежая, прохладная зелень стремительным широким потоком жизни вливалась в необъятную палитру полевых цветов, разметавшуюся по тёмно-зелёной равнине, по которой теперь шагали к своей таинственной цели пришельцы из другого мира…
Глеб догнал Дервиша и некоторое время шёл рядом с ним. Наконец, тот повернул к нему голову и спросил:
– Ты бы хотел, чтобы кто-то проник в твоё сознание, и начал руководить тобою и твоими мыслями?
– Конечно, нет! – Глеб уже начал привыкать к неожиданностям своей новой жизни.
– А ты бы сам хотел подчинить себе другого человека и переделать его под себя?
– Нет, я на такое не способен! – Глеб мотнул головой и нервно подёргал лямки рюкзака, поправляя их.
– Я легко могу это сделать почти с любым человеком, - продолжал Дервиш, спокойно взглянув на него своими большими карими глазами, - но я предпочту умереть, чем стать таким! Я считаю, что это самое жестокое преступление, которое только возможно придумать. И ему нет и не будет оправдания! Догадываешься, почему я так думаю?
– Ну, – Глеб пожал плечами, – я думаю, что чем выше интеллектуальная природа человека, тем меньше вероятность заставить его что-то делать по принуждению.
– Тоже верно, но не поэтому.
– Дервиш остановился, вглядываясь в горизонт.
– Когда-то мы ходили здесь вместе с моим Учителем. – С грустью произнёс он.– Как давно я не был здесь наяву. Мне так нравилось беседовать с ним. Мы шли и говорили обо всём. Забывали о еде, об усталости, могли пройти за день немыслимые расстояния.
Огромная бабочка села на голову Дервиша, но он не обратил на неё никакого внимания. Вика, прислушиваясь к тому, что он говорил, с восхищением разглядывала чудесный фиолетово-голубой узор на четырёх её лёгких, подвижных кремово-охристых крыльях.
– Создатели окружают нас заботой и любовью, какая только возможна в этом суровом мире. – Продолжал Дервиш. – Можно сказать, мы приходим сюда не для того, чтобы взрослеть, а для того, чтобы оставаться детьми! Как только разум теряет способность к обучению, становится чёрствым, закостеневшим – душа уходит, чтобы вновь вернуться радостным и любознательным ребёнком. Чтобы понять тайны этого мира, нужны любопытные детские глаза и незамутнённость разума.
– Как здорово! А чьи это слова? Кто это сказал? – Восхищённо переспросила Вика.
– Я!
– Улыбнулся Дервиш.
– А сейчас скажите мне, что
– Природу!
– Да!
– Дервиш остановился, с улыбкой глядя вокруг.
– Красота! Ничто не может превзойти естественную гармонию и красоту природы!
Он повернулся к искателям:
– А как вы понимаете такие слова: "Не солнце освещает мир перед вами, вы сами освещаете мир сиянием вашего разума."?
Искатели задумались в молчании, бросая взгляды друг на друга. Неожиданно Глеб увидел заполнившие всё пространство вокруг него мельчайшие светящиеся частицы, как дождь непрерывно падающие сверху. Они ударялись в землю, листья, стволы деревьев, лепестки цветов и камни, в его руки, носки ботинок, в головы и плечи Дервиша, Вики и Славы, и тотчас, исчезая во вспышке, взрывались облачками разных цветов. Он в изумлении и восхищении смотрел вокруг, подставляя ладони дождю сияющих искр, видя, как они взрываются, ударяясь в его ладони, сиянием телесного цвета. Частицы ударяли в нос, щёки и глаза, и он видел непрерывное сияние перед собой, и весь мир вокруг сиял и светился! Глеб заметил, что над травой и листьями сияние было зелёным, над камнями - серым и чёрным, видел другие предметы и иное сияние над ними. Сияющие цвета сливалось в лучи, которые стремились во все стороны, не смешиваясь и не мешая друг другу, уплывали вдаль и вверх.
– Так вы видите цвета!
– Услышал Глеб голос Дервиша.
Сияющая картина тихо поблекла, растворилась в дневном свете, падающий с неба дождь искр исчез.
– Что это было?
– Вика, сияя радостью и удивлением, обратилась к Дервишу.
– Это свет, отражающийся от разных поверхностей, только и всего!
– Улыбнулся Дервиш.
– Так что вы думаете насчёт света разума?
– Это понимание?
– Слава вопросительно посмотрел на него.
– Да, верно!
– Дервиш стал серьёзным.
– Как только человека покидает любопытство, он теряет радость жизни. Тогда он становится мёртвым. Он ест, пьёт, ходит и разговаривает, но он - мёртв.
Некоторое время он шёл молча.
– Знания - это очень долго, ведь всему нужно время - чтобы узнать, понять, проверить, научить других. Всё должно быть естественно. Было время, когда практиковалось активное вмешательство в жизнь и сознание адептов. Но после долгих лет такой практики выяснилось, что это влечёт за собой массу неприятных последствий, которые постепенно сводят к нулю все усилия и учителей, и учеников. И тогда исключили всякое вмешательство.
Продолжая смотреть на подножья далёких гор, он внезапно спросил:
– Как вы думаете, мы верно идём?
Искатели, немного растерявшись, пристально смотрели в разные стороны, гадая, что ответить. Дервиш, улыбаясь, обернулся к ним:
– Прислушайтесь к себе, это просто! Слушайте свои ощущения! Они вам подскажут то, что вы хотите знать.
Посмотрев на озадаченные лица искателей, он рассмеялся и показал в сторону белоснежной вершины впереди:
– Ладно! К вечеру мы дойдём до подножья Ала-ата. Там поставим лагерь.
Группа вновь двинулась в путь.
– Помните сон, что видела Агафья Тихоновна? – Спросил Дервиш.
– Про белого ворона?
– Да, конечно! – Громко воскликнула Вика.
– Ворон – это я. – Продолжал Дервиш.
– Мы уже это поняли! – Поддержал Трутнёв.
Искатели окружили Дервиша и теперь группа шла вокруг него, стараясь держаться поближе.
– Кольцо – это моё внимание и защита, а капля крови, что упала к ней на ладонь – это вы.
– Почему кровь? – Спросил Глеб.
– Это просто широко понятный символ. – Дервиш, шагая, продолжал смотреть на горизонт. – Я говорю это, возвращаясь к вашему вопросу: «Почему мы?». Вы достигли больших успехов в развитии духа. Вы не позволяете интеллекту вмешиваться в движения души, и потому спокойно и радостно слушаете голос совести.