Дервиш
Шрифт:
– Как велика её любовь! Как велика её любовь! Отец, я в изумлении! Видел ли этот мир, видело ли это небо прежде такую любовь? Простая душа, дочь своего народа и своего времени, но как она умеет любить! Мне ли, сыну твоему, милостью твоею познавшему иные миры, бесконечность жизни и Царствие Твоё, не знать, не ведать, не сравнить? Не ведает она о силе своей, не ищет воспользоваться ею, но и узнав, посчитает постыдным для себя обладать ей! Довольно ей любить меня и купаться в Свете Твоём! Молю Тебя, Отче, облегчи долю её, покрой дланью Своей, отметь её перстом Своим, ибо она Твоя, как и я!
Потрясённые искатели молча смотрели на Дервиша, возвращающегося к ним из того невероятного, чудесного мира, частицу которого они только что увидели перед собой. Дервиш улыбнулся Вике, тайком смахнувшей слезу в уголке глаза, и бросил несколько веток в огонь.
– Значит, был? – Задумался Слава. – А он был бог или сын бога?
– Неважно, кем был Иисус в действительности – богом или человеком. Важно то, что учение, которое пришло в мир с его именем, объединяет людей, понимающих любовь, имеющих человеческий разум, и принимающих существование высших разумных сил. Таких людей много, поэтому его учение не имеет границ и национальности, ведь разум не может иметь национальности. Он приходил, чтобы учить людей, вы пришли сюда, чтобы учиться. Ответьте мне, а зачем вы ищете эти знания? Что вы хотите с ними делать, как вы с ними поступите?
– Мы хотим измениться, чтобы тоже помогать другим.
– Глядя прямо в глаза Дервиша, ответил Глеб.
Искатели молча смотрели на своего проводника. Дервиш улыбнулся, глядя на них, и кивнул:
– Да! Я вижу.
– А как твой учитель учил тебя? Ты принимал какие-то снадобья? И как он наделял тебя своей энергией? – Слава с интересом смотрел на Дервиша.
– Ты желаешь держать в руках учебник, в котором уже есть ответы на все вопросы? – Дервиш рассмеялся и хлопнул себя ладонью по колену.
– И даже не в конце книги, а сразу под каждой задачей? А как же будет расти твой дух? В таких условиях он даже не шевельнётся!
– А что нужно делать? – Трутнёв перестал улыбаться.
– Я сам предложу испытание для вас. – Глядя на него, отвечал Дервиш. – Великие царства существовали миллионы лет. Мудрецы, жившие в разные времена, записывали историю мира. Это великая Книга о великих свершениях, о том, как жили и правили великие люди. Читая её, посвящённые начинают многое понимать, узнают правду, постигают мудрость и духовность Создателей. Но теперь записи попали в руки низких и жадных людей, которые ищут в строках лишь то, что поможет им управлять миром и удерживать его в своей власти. Об этом мне сообщил мой Учитель. Эти люди на стороне тьмы. Теперь они владеют тайной. Они её присвоили. Я должен помешать им. И есть ещё что-то, что хочет сказать и сделать мой Учитель, но я пока не знаю, что именно. Он скажет мне это потом, может быть, когда мы встретимся с ним!
Трутнёв стряхнул с руки забравшегося на неё жука, и, подняв его с песка, отбросил подальше.
– Что ты собираешься делать? – Спросил Глеб.
– Я найду место, где она хранилась, и тогда узнаю, кто её взял и где нужно искать.
Воцарилось молчание, в котором
– Как-то всё немного банально, по-мультяшному – злодеи украли книгу, мы должны спасти мир. – Задумчиво произнёс Глеб. – Прежде всего – почему те, кто был хранителем книги и отвечал за неё, позволили кому-то её взять?
– Я не сказал, что Книгу украли. Никто не сможет украсть эту Книгу. Они завладели записями, которыми не имеют права владеть. Их нужно забрать. А Книга принадлежит всем!
– Кому – всем? – Вика с тревогой и любопытством смотрела на него.
– Создателям, Хранителям, и другим, кто знает о ней и может ею пользоваться! Книга - общее благо для всех, и никто не может и не имеет права её присваивать, если это произошло без воли Создателей. Теперь есть опасность, что равновесие нарушится, а этого допускать нельзя.
– Я так понимаю, есть Создатели на стороне света, и есть - на тёмной стороне? – Спросил Глеб.
– Ты прав! Это равновесие!
– Как это? – Трутнёв удивлённо смотрел то на Глеба, то на Дервиша.
– Да! Вот так! – Утвердительно кивнул Дервиш.
– Если не считать жизнь материальную как единственную и окончательную, тот, кто вроде бы ломает нашу жизнь, на самом деле нам помогает! И этот мир, и добро, и зло в нём существуют независимо от нашего понимания. Вы знаете пока немного, но скоро начнёте понимать. Не спешите.
– А как жили в Золотой Век?
– Спросил Глеб.
Дервиш поправил веткой угли в костре и неторопливо заговорил:
– Мир для всех был велик и един. Между всеми тремя мирами были прочные связи. Каждый был свободен. Правители заботились о своих народах. Наука, торговля и экономика процветали, а искусство и вера были истинными правителями государств. Тогда люди охотно путешествовали между мирами, свободно пересекая их границы. Они встречались, знакомились, влюблялись, создавали семьи, рождались дети.
Глеб вдруг почувствовал тяжесть, навалившуюся на него. Слушая слова Дервиша, он словно видел вокруг тех, кто когда-то дышал, смеялся, шутил, работал, был живым! Откуда-то пришла мысль, что хорошо было бы не знать всего этого, не видеть, не слышать, и не понимать, каким может быть человек.
– Так всегда длились Золотые времена.
– Продолжал Дервиш.
– Но потом приходит маленький отрезок таких времён, когда всё рушится, разъединяется и рвётся. Тогда для каждого человека мир сжимается до размеров его дома, и он живёт в своей маленькой крепости, дрожжа от холода и страха, потому что в такие времена его жизнь ничего не стоит.
Ветер с реки принёс вечернюю свежесть, Дервиш подбросил в угасающий костёр несколько больших веток, и он затрещал с новой силой. Выше по течению реку переплывало стадо буйволов, и из воды торчало множество их голов. Выбравшиеся из воды на том берегу радужные быки отряхивались и радостно мычали. Самые молодые, видимо, от возбуждения, время от времени вставали на задние ноги, и издавали короткий громкий рёв, слышимый далеко над речной долиной.
– Твой учитель знает, где теперь записи? – Слава не сводил глаз с Дервиша.