Держать удар
Шрифт:
— Насчет машин… С первого января планируют разрешить морякам ввозить машины для личного пользования, — услышав мои слова, встрял в разговор спортивного вида седоватый уже мужик.
— Ну и что?! Перепродавать нельзя же, — отмахнулся Кабан.
— Зато паспорт моряка можно хоть кому сделать, или сразу по доверенности покупать на нужного человека. Нет, парень прав, машины — это тема серьезная, — спорит седой.
— Да мы что ещё хотели обсудить — ваши, говорят, машины закупили в Корее. Сможешь найти тех, кто продает? — подливает водки мне в рюмку Кабан.
Глава 23
— Не знаю, но могу спросить, — отвечаю им.
Да не дай бог, связаться с этими бандитами!
— Толян, я ведь из-за тебя тут на два дня задержался, — удивил меня Вано. — Узнал, что наша сборная сюда причалит, вот и поменял билеты. Думал, с утра к тебе в гостиницу заехать даже.
— А что за срочность? — удивился я.
— Да денег перехватить хотел. Есть тут возможность вложиться в одно дело… Смогёшь?
То, что осталось после займа друзьям на тачки и от валютной части поощрения за Олимпийскую медаль я поменял на таможне. Правда, нам разрешили не менять, а положить на счёт — валюта-то легальная. Но по курсу. Чертов дурдом! ввозить в СССР нельзя не только валюту, но и шмотки! Зонтов я могу ввезти аж пять штук! Это потому, что я по служебным якобы делам за рубежом был, а если бы ездил как турист, то только два зонтика! Костюмы из джинсы — три комплекта всего, магнитола или магнитофон стационарный — 1 штука, и ещё один переносной разрешено. Это хорошо, что пряжу мохеровую не ввожу, её всего четыре кг можно, а туристу — два. Для нас было особое постановление, и беспошлинно члены спортивной делегации ввезли всё, что хотели. Да и всякие видики-шмидики нам отдадут уже в Москве без заморочек с таможней, но вот валюту… валюту по-прежнему ввозить, да и иметь, нельзя! Статья и срок. Короче, в страну я въехал гол как сокол. Без рублей и баксов почти. Но мне уже отдали первый долг! Тренер наших тяжеловесов Гарин Олег Петрович рассчитался со мной сразу по прибытии — он местный, с Владика. Я ему занял три тысячи «бакинских», а он вернул шесть тысяч рублей. По сегодняшнему курсу примерно три к одному. И мне выгодно и ему. Дорого занял? Наоборот, на местном рынке (нелегальном, разумеется) за доллар и четыре, и пять рублей дают сейчас.
— Есть шесть тысяч только. Надолго тебе и зачем? — полюбопытствовал я и пожалел.
А вдруг кого с зоны выкупить надо, или оружие купить, да мало ли?
— Через пару недель тут открывается китайский магазин из соседней провинции Хелуй… бля, да не выговорю. Ну и советский магазин в Китае тоже откроют. У них там наши товары будут продавать, а у нас — китайские. И сейчас можно неплохо закупиться!
— Что, уже? — неприятно удивился я предприимчивости китайских соседей. — Шустрые они…
— Да, это наш ГУМ открывает совместно с китайским городом. Глава города… да тоже матерное название, приезжает на открытие. Вон спроси у своей именинницы, она же в Китай директором магазина поедет, наши платки да хохлому продавать.
— Да? Я и не в курсе про неё, случайно попал сюда.
До меня дошло, почему мощная Вера — нужный человек для всех.
— Так что, подогреешь? — спросил Вано.
— С условием. Часть товара для меня доставишь в Красноярск. Шесть тысяч рублей могу дать. Могу и больше, если долги ребята вернут. Так… Скрябин Тимка точно брал машину для перепродажи… Поговорю с ним в гостинице, — вспоминаю, кому занял я.
— Шесть тысяч — уже хлеб! Наберу фарфора, кожаных курток, чтобы затарить контейнер до талого, — доволен Вано. — Тебе товара рублей на 500 могу привезти. Только выбрать надо, чего хочешь. С утра завтра можем на склад рвануть. Заехать за тобой?
— Пятьсот мало, пять — тебе, тысячу — мне. А так, давай! Только я планирую не в гостинице
— Это не с той, что сейчас в машину садится? — усмехнулся Вано.
Твою мать! Моя Полина продинамила меня — она села в ждущую её машину якобы брата, и та сразу рванула, обгоняя трамвай.
Видимо, разочарование отразилось на моей физиономии.
— Э, да тут полно баб, вон смотри какие официантки, только свистни, — смеётся Вано.
— Расхотел, пожалуй, — огорченно говорю я и иду назад к Вере-имениннице.
— У Полины бабушка заболела, она уехала срочно, — беззастенчиво врут мне в глаза.
— Ладно, загостился я тут. Ещё раз с днюхой! — делаю вид, что мне абсолютно все равно, хотя в душе, конечно, обидно.
Простившись со всеми, ловлю на улице тачку и за грабительские три рубля доезжаю до места жительства. Там в первую очередь ищу тех, кому занял деньги, но никого не нашёл — половина нашей сборной по боксу сегодня улетела или уехала на поезде. Облом небольшой.
— Ты, Толя, «алкач» или «алкач» и «ходок»? — подкалывают меня друзья в номере, учуяв запах спиртного.
Сидят, играют в преферанс, но мне рады. У них спор возник, как считать «пулю», почему-то разные варианты получились, а я в этом деле авторитет. Помог, конечно, показав как правильно считать, даже двумя способами, и завалился спать — я привычный к шуму.
Утром до завтрака звоню обманщице. Не то, чтобы я хотел близости, уже отгорело, но просто интересно, что скажет девушка. Трубку поднял парень и злым заспанным голосом сказал, не звонить мне больше сюда. Строгий «брат» у Полины!
Вано приехал на такси сразу после завтрака, я уже ждал его внизу в холле.
— Башка болит, — пожаловался он.
— Я норм! А ты был в том магазине-то? — спросил я по пути на торговую точку.
— Да он закрыт ещё. Видишь, фонарики висят около двери? Тут его и откроют, — показал Вано на украшенный фасад здания, где за стеклом уже виднелась надпись «Товары из Китая», частично скрывавшая разложенную посуду.
Идём на склад, это соседний подъезд, там спускаемся в подвал, где Вано встречает улыбчивый китаец средних лет. Движения у него плавные, все делает не спеша. Слегка склонившись мне в поклоне по их традиционному обычаю, хозяин склада предложил осмотреть товар. Много одежды, посуды, бытовой химии, сувениров и товаров народного промысла, есть и электроника. Я не очень доверяю китайским товарам, наученный опытом из будущего. Нет, там, в Китае, были хорошие и качественные машины, электроника, одежда. Например, на Олимпиадинском ГОКе наряду с «Каматцу» работали «Шантуи» — те же японские бульдозеры, но собранные в Китае. Но это японцы сдуру построили заводы в Китае и дали своих инженеров для запуска производства по своим чертежам. А так, нарваться на хреновое качество — да как два пальца… гм…
Цены, как по мне, приемлемые, и пока в рубли не переведены. Двухкассетник стоит тысячу юаней (за доллар сейчас дают четыре юаня). Кожаный плащ — 5 баксов, джинсовый костюм — 3 бакса. Очень дешево. Так как тут они будут продаваться за рубли, то товары просто разлетятся мигом. Но первую покупку Вано сделал сразу по приходу — приобрел китайское баночное пиво за полтора юаня. У предприимчивого дельца уже есть план, он о чем-то совещается с китайцем и, отдав свои деньги, тянет руку за деньгами ко мне. Отслюнявил, раз обещал, но надо и самому прицениться. Китаец по-русски говорит плохо, но жестами понял, что я от него хочу. Взял я всего помаленьку, в основном на подарки. Уже на прощание мне дают буклет на международную научно-техническую выставку «Дни советской науки и техники в КНР» с 4-го ноября! И инструкцию машинописную по обмену валюты в Китае. Оказывается, иностранцы в Китае могут расплачиваться в магазинах не народными юанями, а специальными сертификатами по курсу 3,6 сертификата за один доллар.