Держи крепче

Извращённый отшельник

— Не отрицай, что я достоин как минимум кавера, — ухмыльнулся я.

— Да, кавера для аниме-фанов с очень низкой планкой терпимости, — парировала она с привычной колкостью.

Я только рассмеялся. День определённо начинался неплохо.

…

Через двадцать минут мы стояли у входной двери, уже собранные. Я накинул пиджак и убедился, что в сумке есть всё необходимое. Юкино поправляла воротник своей формы, аккуратно завязав ленточку.

Я открыл дверь и, пропуская её вперёд, небрежно бросил:

—

Пойдём вместе?

Юкино обернулась, бровь чуть приподнялась.

— Ты против?

Я пожал плечами, захлопывая дверь за нами.

— Нет, — ответил ей, глядя куда-то вперёд. — Но если кто-то вдруг заподозрит, что мы, типа, сводные брат и сестра и живём вместе?

И едва успел заметить, как её шаг замедлился. Она повернула голову ко мне, взгляд был странным — сосредоточенным, почти пронзительным.

— «Типа»? — тихо спросила она, произнеся это слово так, будто оно имело МНОЖЕСТВО значений.

Я замер, неожиданно для себя чувствуя, что этот её тон заставил меня задуматься.

— Ну… — начал я, но слова, почему-то, куда-то пропали.

Юкино продолжала смотреть на меня, глаза были серьёзными, но на губах появилась тонкая полуулыбка, которая могла значить что угодно.

— Забавно, — сказала она наконец, отворачиваясь и ускоряя шаг. — Даже ты иногда не знаешь, что сказать.

Я молча последовал за ней, чувствуя, как странное напряжение всё ещё висит в воздухе.

«Типа», да? — это слово теперь несло куда больше, чем я изначально вложил в него.

…

Когда мы подошли к школьным воротам, ветер решил усилить обороты. Порыв налетел неожиданно, ударив с такой силой, что Юкино инстинктивно прижала к себе сумку, а её юбка резко взметнулась вверх.

— К-к-кх! — выдавила она, поспешно опуская юбку обратно. Её лицо мгновенно стало красным, а взгляд — острым, как лезвие. Она резко повернулась ко мне.

— Ты… ты видел?! — её голос звучал сдержанно, но угрожающе.

Я остался стоять, не моргая, с идеально меланхоличным выражением лица, уставившись на облака. И сказал ей максимально ровным тоном, будто только что впал в дзен.

— Нет.

Юкино прищурилась, глаза сузились, словно пыталась проникнуть в мои мысли.

— Врёшь.

— О чём ты? — спросил я, медленно переводя взгляд с неба на неё, стараясь сохранять серьёзность.

Она ткнула пальцем в мою щёку.

— Да у тебя лицо краснее сливы!

— Краснее сливы? — медленно повторил я, всё ещё стараясь держаться, но почувствовал, как лицо действительно начало выдавать меня.

Юкино нахмурилась.

— Да, краснее сливы! С чего бы?!

Я глубоко вздохнул, выдержал театральную паузу и посмотрел ей в глаза.

— Сливы… значит. А я думал… то были вишенки.

На мгновение наступила оглушительная тишина.

Юкино замерла, лицо пошло ещё большими

красками, чем прежде.

— П-придурок! — выкрикнула она, размахивая сумкой так, будто собиралась меня огреть.

Я успел увернуться, но сдержать смех было невозможно.

— Ну ты сама начала! — отозвался я, шагнув ко входу, пока она пыталась успокоиться. — Но они, правда, миленькие!

— Не разговаривай со мной! — бросила она, топая вслед, но я слышал, как в её голосе борются злость и смущение.

«Идеальное начало школьного дня,» — подумал я, сдерживая довольную улыбку.

…

Я стоял у своего шкафчика, машинально отмечая, что сегодня что-то не так. Чего-то не хватало в привычном утреннем ритуале. И пробормотал себе под нос:

— Где Мияко?

Обычно она находила какой-нибудь предлог, чтобы оказаться поблизости, делая вид, что это чистая случайность. А может, и правда случайность, хотя мне всегда казалось, что это часть какой-то большой, тщательно продуманной игры.

Но сегодня её не было.

Утренний ветер гудел за окнами, лучи солнца освещали ряд шкафчиков. Я открыл свой, и первое, что привлекло внимание — миниатюрная маска, лежащая на верхней полке.

Она выглядела как классическая маска Призрака Оперы, только уменьшенная до размера ладони. На белой поверхности красной краской был выведен иероглиф: «Урод».

Я стоял, разглядывая находку, и хмыкнул:

— Ну вот, уже лучше, — и взял её в руки. — Такое получать мне привычнее, чем любовные письма.

Маска была лёгкой, почти невесомой, сделанной из тонкой бумаги. Я перевернул её, но не нашёл никаких других надписей или подсказок.

— Хоть бы подписались, скукота, — и небрежно бросил её обратно.

Переобувшись, подумал, что сюрпризы от анонимных недоброжелателей ещё в младшей школе стали чем-то вроде утреннего ритуала.

«Урод», значит? Кто-то явно испытывает серьёзный кризис креативности.

С этой мыслью закрыл шкафчик и направился на урок.

Войдя в класс, сразу окунулся в необычно оживлённую атмосферу. Стулья скрипели по полу, у окна разгорался какой-то спор, а староста стояла у доски с внушительной стопкой бумаг, выглядя так, словно на её плечи возложили судьбу человечества.

— Тишина! — произнесла она, но голос потонул в общем гомоне. — ТИИИШИИИИНААААААА!

Шум мгновенно стих, и все взгляды устремились к ней. Я опустился на своё место, чувствуя, как по комнате пробежал лёгкий ветерок предвкушения. Сейчас будет очередное объявление.

— Хорошо, — Ая-сан отложила бумаги и торжественно сложила руки перед собой. — Как вы знаете, впереди майские состязания. Командные соревнования между классами за звание лучших в году.

По классу прокатилась волна шёпота, но она властным жестом восстановила тишину.