Держи Меня Крепче. Часть 2

Душка Sucre

Его поцелуи медленно, но настойчиво, спускались к губам и, пока они их не накрыли, я решила-таки сказать то, зачем пришла.

– Артем…

– Д-да, – проговорил он мне в ухо, выражая готовность ответить на любой вопрос, но при этом тяжело дыша.

– Я серьезно, Тёма… – эх, зря я его так назвала – зацелованная область шеи наводила на меня полную дезориентацию. – Послушай, у нас… проблемы…

– Правда? – его, однако, это слово не испугало и в состояние священного ужаса не ввело. – Какие, малыш-ш?

– Серьезные…

– Слушаю… – ага, слушаешь ты,

мешок тестостерона. Но все же я собрала всю волю в кулак и, стараясь не обращать внимания на настойчивые губы, скользящие по лицу, старательно игнорируя мои губы (а зря – если бы он меня поцеловал, я бы точно забыла обо всех проблемах, так что – не зря, конечно, правильно игноришь, Тём, малацца), по шее и волосам, что далось мне с трудом и выпалила на одном дыхании: – Егор и моя подруга Леся знают, что мы женаты.

Для пущей убедительности зажмурилась. А Артемка завис мысленно, его тело, напротив, так быстро остановиться не могло – от неожиданной новости его нога неудачно соскользнула по покрывалу, и он подмял меня под всем своим медвежьим телом.

В этот момент, по всем законам жанра любой тупой смешной молодежной комедии, в комнату ворвалась его маман.

Вообще-то, это лишь мое предположение, что эта женщина является той самой, которая породила моего мужа, то есть по факту, моей свекровью. По крайней мере, под описание она подходит, хоть я и не помню ее совсем, все-таки виделись мы давно, да и неправда все это…

Но вернемся к нам. Общая картина представляла собой далеко не невинное зрелище: обнаженный торс Артема, страстно (это явно так выглядело!) прижимающий мое тело к кровати (спасибо, что хоть ковром его комнату не обделили!), платье на котором бесстыдно задралось до бедер (ага, так вот где тёмкина правая рука – она беспрепятственно добралась до моего живота!). О нет! Такого позора я еще никогда в жизни не переживала…

– Ущипните меня, – прошептал возлежащий на мне Шер.

Быстро сориентировавшись, я попыталась скинуть его ошарашенную тушку с себя – безрезультатно. Пришлось применять отчаянные меры (нет-нет, щипаться – это слишком по-гусиному) и вспоминать методы самообороны, которым меня обучал Егор, и я чисто на автомате выбросила вперед колено с криком:

– Отвали, извращенец!

Простите, мама, но, кажется, ваше чадо только что нечаянно «кастрировалось»… Интересно, кто меня первый убьет: Артем или его грозная мамуля?

Бедняга муж после моего предательского поступка моментально скатился с меня и стал материться. Ну, ты же просил нечто отрезвляющее, вот те, пожалуйста, получи – распишись!

Я одернула платье и с ужасом стала взирать на застывшую в дверях маман, которая представляла собой картину «Подайте мне мои нюхательные соли», но, как оказалось, она была не единственным зрителем. Позади нее, поглаживая добротные усы, стоял еще один персонаж, чье лицо мне казалось смутно знакомым.

– Сын! Ты что себе позволяешь? – грозно возопил он.

Кажется, это второй породитель моего муженька и, кажется, он видел только развязку… От греха подальше я попыталась уползти под кровать, но меня

перехватил Шер, еще не оклемавшийся до конца.

– Папа! Ты все не так понял. Лена – моя девушка, – он встал на ноги и прижал меня к себе спиной. Он таким образом мной прикрыться пытается или это типа порыв души? Жаль, я не вижу его лица – было бы неплохо запечатлеть в памяти этот исторический момент. Пытаясь исправить это недоразумение, я стала выворачивать свою голову, но Шер прижал к моей макушке свой подбородок, обездвижив эту часть тела.

Папа вдруг обрел понимающее выражение лица и подмигнул мне:

– А извращенцем она тебя назвала, потому что вы садо-ма…

Договорить ему не дали, но я успела покраснеть, став алее вареного рака. А вот его дражайшая половина оказалась особой мегареактивной и повторила приемчик из самообороны, которое я совсем недавно протестировала на ее сыночке, провоцируя мужскую импотенцию:

– Не смей так говорить, наш сынок не такой!

Папаша взвыл, мы с Шером скорчили страдальческие физиономии, а мать приняла воинственный вид. Вообще, ей этот образ очень подходил – брутальная милитаризованная женщина с холодными глазами и угрожающе поджатыми губами. Да, такая спокойно могла устроить моему муженьку, в жилах которого течет кровь революционера, арест. Мои колени подогнулись и, я бы, наверное, грохнулась на пол, но Артем меня поддержал.

Его папа, собрав колени в кучку и прислонившись к стене, в этот момент стал оправдывать сыночка:

– Фрося, – я хихикнула, ну, не удержалась, а Шер сильнее стиснул мои плечи, призывая вести себя по-взрослому, – в наше время это абсолютно нормально!

– Что нормально? – холодеющим голосом переспросила мадам Охренчик.

– Садо-маз…

– Вы все неправильно поняли! – хором перебили его я и Артем, а маман еще раз наподдала коленкой.

– Сандал! Ты сам извращенец! – она стала колотить его снятым с ноги тапком. – А наш сын не такой! У него просто чрезмерное гормональное развитие! И вообще, это она, – тут тапок полетел в меня, – нашего Тёмочку соблазнила!

Воплей: «Вновь эта курва проклятущая, шалава бесстыжая нашего сынулю развращает!« – не последовало, а значит, она думает, что видит меня в первый раз. Я облегченно вздохнула, хотя со стороны, скорее всего, вышло страдальчески.

– Ага, невиноватая я, он сам пришел, в смысле, невиноватый я, она сама пришла, – усмехнулся Шер, перехватив летящий в меня снаряд, отправленный в полет с аэродрома другой ноги его мамы. – В принципе, так все и было, – шепнул он мне на ухо.

Я недовольно зафырчала.

– Вот-вот! – тут же зацепилась мама Фрося (нет, это ж надо, я сейчас умру со смеху!).

– Ничего не «вот-вот», – пискнул усатый папа. Кстати, усы у него такие… как бы сказать… щедрые! Так и хочется их потрогать.

– Так, я не поняла, ты на чьей стороне? – уперла она руки в боки.

– Я на стороне правды!

– Делись, – она выразительно поиграла бровями (точно, артемкина родня). – Делись своей правдой.

Кажется, папаша Артема почетный член клуба самоубийц.