Держи Меня Крепче. Часть 2
Шрифт:
Но его перебил самодовольный саркастичный баритон Шера:
– Да. Олли, а разве ты еще не написал об этом в своем Твиттере?
– Родной, ты не обозначил в своем Твиттере, что мы теперь вместе? – обиженно надула губки Соня.
– Я… – начал было Оливер лепетать, но сегодня явно не его день.
– Конечно же он забыл… Ведь столько работы в студии, да и кроме этого… – Артем кинул на меня многозначительный взгляд.
Что он хотел им сказать? И почему Олли так напрягся, а в его глазах мелькнуло нечто такое враждебное, чуждое его милому лицу? Кажется, у парней терки. Интересно, что они не поделили? Вот если бы у Тёмки не было меня, а у Олли Соньки (как же я за них рада, это лучший сюрприз после
Олли мог бы и не шифроваться со своей любовью. Сразу бы рассказал. А я бы еще раньше за них порадовалась.
– Я так понимаю, ты хочешь взять меня на слабо? – наконец-то избавился Оливер от приобретенного сегодня дефекта речи и перестал быть мечтой всех логопедов мира.
– Прости, что ты сказал? – непринужденно поинтересовался Шер.
Прозвучало это уж совсем неправдоподобно. Вот и Олли не поверил:
– Якобы ты не расслышал?
– Каюсь, иногда я просто не слушаю. Иногда я просто смотрю, как движется твоя челюсть, – правая бровь Артема взметнулась вверх. – Завораживающее зрелище.
– Брейк! – не выдержал Сандал Евгеньевич и решил развеять нагнетаемую обстановку. – Что не поделили? – парни отвечать даже и не подумали. – Как маленькие, ей-богу. Фрося, у нас же званый ужин, а не вечеринка на погосте.
– Меня вообще-то бабушкой назвали, – возмутилась она. – Как ты можешь думать о еде? Ты даже не станешь отстаивать мою поруганную честь?
– Мы живем не во времена молодости Пушкина, так что, прости, но раскидываться перчатками не станем, – как можно более примирительно сказал он. – К тому же, пора бы уже нам и правда внучат нянчить.
– Я же говорю: ты сошел с ума!
– Мама, – настойчиво привлек ее внимание Шер. – Мы с Леной о бэйбиках пока не думали, так что пока можешь не нервничать.
– О ком?
– О детях. О детях пока не думали.
– Что значит «пока»?
Вот же неугомонная особа. Хотя и мне хотелось бы знать, что это значит. Ну же, дорогой, не томи.
– Значит, обязательно подумаем, – совершенно нешуточным тоном сказал он. – Но не сейчас.
– Ты меня в могилу сведешь… – обреченно вздохнула Ефросинья.
И меня, мысленно добавила я.
Оливер с Соней заявление Артемки никак не прокомментировали. Зато мой свекор засиял как найденный бомжом рубль, в котором тот от счастья чуть ли не дыру протер:
– Давай-те же это отпразднуем!
– Мою скорую смерть? – взвизгнула его супруга. – О Боже, Боже, Боже!.. – она картинно приложила ладонь ко лбу, а ее глаза заблестели, наполнившись слезами. – Видеть вас не могу.
«Надеюсь, у нее водостойкая тушь», – промелькнуло у меня в голове прежде, чем она, цокая каблучками, не покинула комнату. Сандал Евгеньевич рванул за ней, приговаривая извинения:
– Дорогая, Фросечка, конечно же, я не это имел в виду!
– Ты спишь и видишь, как на похоронах моих джигу-дрыгу отплясываешь, – доносилось все более и более приглушаемое из залы. – Это невыносимо – даже в собственном доме доверять некому…
Постепенно звуки их ругани, к моему облегчению, совсем пропали – не люблю, когда люди ругаются, хотя, это намного лучше, чем если бы эти двое отрабатывали друг на друге приемы кунг-фу. Да… А у меня живая фантазия. Перед глазами тут же возникли стоящие друг напротив друга призрачные фигуры Сандала и Ефросиньи. Вот Шер в традиционном черном кимоно с повязкой, на которой изображены таинственные японские письмена, просит их друг другу поклониться и дает команду к бою: «Хаджиме». Откуда у меня такие великие познания в области восточных единоборств? Ответ прост – Егорка и не такому научит, так что подобные судейские термины для меня не в новинку. А тем временем воображаемые оппоненты рукопашного
Я и сама не заметила, как издала смешок, зато это не укрылось от всей оставшейся в обеденной зале компании.
– Истеричка, – вынесла безжалостный вердикт моему психическому состоянию моя милая сестренка.
Ну да, у нас тут страсти похлеще, чем в мексиканских сериалах, а я еще и смешными их нахожу. Если я и была согласна со словами Сони, то Шер, определенно, нет. Он перевел на нее тяжелый (весом в целое стадо пасущихся на плантациях бескрайних просторов Африки слонов) взгляд и попросил приказывающим, не терпящим возражений тоном:
– Помолчи.
Соня лишь оскалилась в ответ. Видимо, оценила его старания: обычно мой парень ограничивается лаконичным: «Заткнись!«
– Ты просто испугалась, да, Леночка? – участливо поинтересовался у меня Олли.
Какой же он ми-и-илый… Я такое неуважение по отношению к его дяде и тете проявила, а он еще и защищает меня.
За свою доброту мой ДСЧ удостоился уничижительного взгляда Артема, а мне стало совсем неловко:
– Простите, – буркнула я и, преисполнившись грустных мыслей, решила, что нужно скорее покинуть этот дом. – Я, наверное, пойду.
Возражать никто не стал. Даже наоборот.
– Спасибо за незабываемый ужин, брат, – подмигнул Артем Оливеру.
– Для тебя что угодно, – отозвался тот с тонной приторной патоки в голосе.
– Мое сердце прямо-таки распирает от благодарности…
Такое ощущение, что Шеридан сейчас взмоет в небо, как воздушный шар, и реально лопнет, у него лицо так напряглось, что хотелось кричать и умолять сбросить его мешки, привязанные к борту.
– Ну что ты… Это пустяки для меня, – приложив два пальца к кепке, отсалютовал ему Оливер. – А давай я отвезу сестренок домой.
– Ты и так столько всего для меня сделал. Не хочу принуждать тебя и становиться еще более обязанным.
Да что с вами, парни? Вы намешали супер-пупер малиново-вишнево-персиковое варенье, приправив его медом, и теперь вас перекашивает от переизбытка сахарозы, диатезные вы мои?..
– Ты невероятно мил, – саркастично отозвался Шер мультяшно-писклявым голосом. И кого он пытался изобразить?
Обстановка с каждой фразой становилась уж слишком неоднозначной. Создавалось впечатление, что эти два орангутанга готовы накинуться друг на друга и покалечить, но лишь в силу эволюции (спасибо, дядюшка Дарвин, что просветили в этом плане, так что мы знаем, что обезьянки в двадцать первом куда более наделены интеллектом, чем их вошедшие в курс истории предки), я даже рискну предположить, что из-за нашего с Сонькой присутствия (да, приматы даже с кое-какими нормами этикета ознакомлены) не дают волю чувствам. А если все же добавить капельку серьезности в мои размышления, то даже то, что Артем держит меня за локоть, кажется мне не бессмысленным. Будто моя рука для него сейчас как ошейник для ротвейлера, и если он ее отпустит, то уже не сможет держать себя под контролем и случится нечто непоправимое. Но вполне возможно, что он своими действиями чисто на инстинктивном (серьезный момент, но сложно удержаться и не обратить внимание на то, что приматы очень подвержены инстинктам) уровне пытался удержать меня, якобы я в их негласном споре могла принять сторону своего друга, отвернувшись от любимого? Не спорю, они оба много для меня значат, но заставлять меня выбирать жестоко. Хотя не оставлять мне выбора – еще хуже.