Держи меня крепче
Шрифт:
Я тут убиваюсь по нему, переживаю, что расстроила, а он… он просто ржет. Чуть ли захлебывается, гад. А если он реально своей слюной захлебнется, я ему не помогу. Пусть себе подыхает на здоровье…
– Знаешь… ты су-у-упер, детка… – сквозь смех выговорил он, присев рядом со мной на корточки. Постепенно его бульканье сходило на «нет».
– Спасибо за комплимент, – процедила я злая как черт и захлопнула ногой входную дверь.
Еще не хватало, чтобы соседи, живущие с нами одной лестничной клетке, рассказывали завтра папе о том, что его дочь та еще клоунесса с нарушенной координацией
– Ты живая вообще? – Шер приставил ладонь с внутренней стороны к моему носу, видимо, чтобы проверить дыхание, потому что я уже минуты две как обсуждала с внутренним голосом достоинства своей семьи перед достоинствами бразильского «мыла». Как не странно, моя семейка вела в счете.
От наглости мужа, позволившего себе подобную вольность (это после того, как он надо мной ржал), я разозлилась и, распахнув глаза, резко села. Опять же, я сначала предприняла попытку резко сесть, а только потом открыла глаза, иначе я бы так не ступила. В общем, я врезалась носом в его руку, которая по своей напряженности и несдвигаемости больше напоминала стальную зацементированную в стене балку, вскрикнула, приложилась затылком об пол (спасибо, папа, за паркетную доску из дуба), разобиделась и свернулась клубочком, прижимая обе руки к пострадавшему носу.
– Как можно быть такой неуклюжей? – пыхтел рядом Артем. – Покажи нос. Кровь идет? – он резко развернул меня на себя, оторвал мои руки от лица и скептично оглядел его.
– Ты что творишь? – попробовала возмутиться я.
– Спасаю тебя, – пожал он плечами. – Вставай. Пошли в ванную. Нужно промыть нос.
– Спасибо, не пойду.
Блин, я в обиде. Не тронь меня, мужчина, то есть злобный тролль.
– Пошли, говорю, – нетерпеливо произнес он и потянул меня за руки. Я вырвала их и прижала к себе.
– Нет.
– Как хочешь, – легко согласился он и подхватил мою тушку на руки, будто я была пушинкой.
Я тут же растеклась в его руках теплой вазелиновой лужицей и даже забыла, что пребывала в обиде. Черт, это же так приятно, когда тебя таскают на руках, как принцессу из сказки. Правда, гораздо приятнее, когда дорога составляет не восемь шагов, а в случае Шера так вообще пять, а, скажем, метров сто хотя бы…
Но меня и это радовало. Как в детстве радовали «Чупа-чупсы» и круглые цветные жевательные резинки.
Доставив по пункту назначения и включив мимоходом свет, Артем открыл холодную воду и стал промывать мое лицо. Не знаю, почему я не сопротивлялась. Может, потому что он делал это очень аккуратно, обращаясь моей битой харей как с вековой хрустальной люстрой, которая может разбиться от одного прикосновения, а может, потому что мне было приятно, что это он, сам Артем
С детской непосредственностью я поинтересовалась:
– Зачем?
На что получила развернутый матерный ответ, что даже мои уши покраснели.
– Так есть или нет? – не обращая на мою реакцию внимания, переспросил он. Я кивнула и повела наглеца на кухню к холодильнику.
Получив требуемое, он завернул лед в захваченное из ванной полотенце и приложил к моему затылку. Снова неожиданный поступок.
Он меня пугает.
Или вдохновляет?..
Фу, как же я запуталась.
Ну, почему, почему нельзя быть всегда одинаковым? Или всегда злым, или всегда хорошим. Тогда мне не пришлось бы менять гамму своих к нему постоянно меняющихся отношений. Можно было бы выбрать что-то одно и холить это чувство, и лелеять.
Пока я наслаждалась холодным компрессом и пыталась разобраться в своих эмоциях, этот проглот успел вскипятить чайник, опустошить полхолодильника, сожрать стоящие на столе фрукты и теперь косился на любимые дядины «Шоколадные звездочки», которые тот предпочитал употреблять залитыми молоком в качестве завтрака. Заметив его голодный взгляд, я поспешила припрятать «звездочки» подальше от него и была награждена званием:
– Жадина!
– Да и так все сожрал, что только можно было.
– Говорю же, жадина.
– Ладно, я пропущу это оскорбление мимо ушей.
– Какое оскорбление? – «искренне» удивился голодный троглодит.
– Никакое. Если хочешь есть, закажи пиццу, – процедила я, уверенная, что Артем откажется от этого и свалит домой. Сказать же ему в лицо, мол, вали давай и не оглядывайся, мне не позволяло, простите за жаргон, гребанное чувство такта.
– Отличная идея, малыш! – озарился он и ту же достал из кармана мобильник.
Он сделал заказ, включающий самую большую пиццу с огромным количеством топпингов и апельсиновый сок. Потом посмотрел на меня, задумался и перезвонил, заказав еще одну такую же пиццу. Робин Бобин Барабек39, блин. Он что, думает, что я много ем, и ему не хватит одной «кулебяки», как называет пиццу моя бабуля?
– Слушай, – сделав заказ, он вновь переключился на меня, – сваргань нам чего-нибудь пожрать, пока ждем, – капризно попросил он.
– Я?
– Ну, да. Из нас двоих ты девушка. Кулинария должна быть у тебя в крови.
– Уверен? – ехидно поинтересовалась я.
– А то! Все особи женского созданы для того, чтобы маячить у плиты и готовить своим драгоценным мужьям еду, – с чувством собственного достоинства отозвался Шер, методично перерывая ящики, проверяя их на наличие ингредиентов для приготовления пищи. Зря, впрочем. Еще утром Максим упаковал все крупы и прочие продукты в сумку, чтобы мы не померли от голода на даче. Ну, мало ли… Вдруг у нас тачка сломается и мы не сможем попасть домой… Так что провиант был жизненно необходим, вот только, кажется, дядя путал эту поездку с вылазкой в тайгу.