Держи меня крепче
Шрифт:
– А где же он тогда? – не отставала от меня малышка с косичками.
– А он… он заточен в башню. Его украла злая Баба-Яга и охраняет Змей Горыныч на пару с Кощеем Бессмертным, – принялась я одухотворенно врать, разглядывая стоящую на первом этаже конструкцию: картонный планшет с героями русских народных сказок с вырезанными головами героев для фотографирования. К нему была выстроена очередь, каждый мальчишка считал своим долгом сфоткаться за Кощея, а каждая девочка за царевну. Родителям же доставались роли Бабы Яги и прочих нелицеприятных личностей: леших, водяных, домовых…
– Правда? – ее
– Вот так у нас все неправильно, – я сокрушенно покачала головой. – Но теперь я должна спасти принца, так что я пойду, – я стала красться к вершине лестницы.
– Нет! Стой! – заорала девочка. – Я знаю, как все исправить!
– Мм… И как же? – спросили мы одновременно с ее недалеким, по всей видимости, отцом, вероятно, контузило его не раз. Да и последний обморок с ним прислучился не без последствий.
– Надо, чтобы король поцеловал принцессу и тогда все встанет на свои места! – ее глаза загорелись азартом, глаза ее папы – безумством, а мои, кажется, стали косить.
– Мужики, моя невинность в опасности! – заорал ВДВшник спускающимся из кафешки сверху поддатым папашкам, которых спалили их женушки и отправили проветриваться с напутствием «чтоб глаза наши вас не видели!« и вторично за сегодня грохнулся в обморок.
С секунду решая, что делать: спасать ли его вновь, и уж тогда отхватить свое вознаграждение сполна, или оставить его на поруки троице папаш и наглым образом сбежать; я выбрала второе, стараясь не оглядываться на ангелочка, и уже скоро запряталась в нише в коридоре на втором этаже. Я отдышалась, обнаружила в руках телефон и вновь приложила его к уху, костеря себя за то, что забыла о подруге, она же меня сейчас в порошок сотрет и с ядом смешает, а потом кого-нибудь этим ядом отравит. А я буду косвенно виновна в смерти этого безызвестного кого-нибудь. Блин, вот умеет же Леська мстить.
Но слышались лишь всхлипы и завывания.
– Лесь, ну, чего ты ноешь? – решила я проверить почву.
– Потому что я не шала-а-ава!
Oh my God, она что, все это время из-за такого пустяка ревела? Я же так поседею и уж тогда Шер точно со мной разв… Я прикусила язык, помотала головой, выкидывая его из головы уже в который раз, зажмурилась, вновь поболтала своей головой и переключилась на обиженную подругу:
– Лесь, не стоит из-за этого расстраиваться. Она же ко всем придирается.
– Она – зло.
– Очень даже может быть… Знаешь, а я тут вообще в броуновское движение попала.
– Чего? – как обычно не поняла меня Леська и, чего я и добивалась, забыла о том, что она обижена на Серу (а это была именно она: уж кто это с битой бегает и добрых людей тиранит – любой в нашем дворе знает).
– Дети снуют туда-сюда, мельтешат…
– А нормальными словами нельзя было сказать, что ты попала в Ад?
– Скорее уж в Чистилище.
– Один фиг…
– Нет, конечно, это абсолютно разные понятия! Девять кругов Ада, семь витков Чистилища… – пыталась я ей объяснить.
– Избавь меня от теории, пожалуйста!
– Ну-у-у… как скажешь…
– О, спасибо тебе, добрый человек, – ехидничала она и вдруг вспомнила важную вещь: – Кстати, мой КМС приехал, – обреченно
– Кто?
– Кандидат в мастера спорта, – нетерпеливо пояснила она, удивляясь, отчего ж я такая тупая и ведь живу же как-то с этим.
– О, Боже мой! Ты опять себе кого-то нашла?
– Не нашла! То есть… – она замялась, – нашла, но это неважно! Потому что приехал Лёня…
– Так к тебе Лёня приехал или кандидат?
– Лёня.
– И каким местом он в мастера спорта пытается пролезть?
– Он шахматист, – припечатала подруга.
– А, теперь ясно.
– Так вот, этот дебил шизаноидный преследует меня со своим дерьмовым обручальным кольцом, ну, ты помнишь – кольцо от жестяной банки, и требует, чтобы я вышла за него замуж. Он совсем припух что ли? Я вот думаю, чем бы его огреть, да так, чтобы он потом на меня в суд не подал за причиненные увечья, а то он же умный – и закон знает, и вообще… В общем, я в раздумьях и мне требуется твоя помощь, чтобы его отшить, а то у меня тут намечается кое-что… – Леська замурлыкала и, зуб даю, светится от счастья. Опять влюбилась. Жаль только, что ее чувства не живут дольше суток.
– И кто счастливчик?
– Это просто обалденный парень. Он красивый, мускулистый, не обделен интеллектом, а еще он та-а-ак похож на ангелочка! – меня от ангелочков уже скоро мутить начнет…
– И где же ты его встретила?
– Неважно! Главное – это моя судьба!
– Звучит высокопарно… – заметила я.
– Как звучит? – переспросила Леська, не понявшая слово.
– Хорошо, говорю, звучит.
– А-а-а… – протянула она и тут раздался оглушительный звонок. У нее, не у меня, но и у меня в ушах заложило.
– Так, Ленка, короче, завтра встретимся. Я тебе позвоню и скажу когда, а сейчас меня ждет работа, так что see you later! – и нажала отбой, что я даже не успела ни «пока» ей сказать, ни поудивляться тому, что услышала. Она работает? Может мне послышалось?
Но, не став вдаваться в подробности, я поставила телефон в режим виброзвонка и, минуя, лестницу, попала-таки в кафетерий.
Людей здесь было много. В основном, папы, оставившие жен и детей разбираться самим, а сейчас мерно потягивающие кто кофе, кто чай, кто сок или милк-шейк, а кто и подпольное спиртное, которое тайно протащили сюда в святая святых – в обитель детства, те из них, которые сейчас не помогали брутальному ВДВшнику прийти в себя.
Своих я нашла сразу – они очень громко болтали и, вообще, привлекали внимание. Только зашуганная Эльмира сидела тише воды, ниже травы.
Они выбрали столик у стеклянного от пола до потолка окна. Выбор этого места, разумеется, имел основания, которые нам, обычному люду, были неведомы, но Сеня просто так ничего не делал, в чем я с каждым днем все больше и больше убеждалась, так что сомнений в причинах выбора столика у меня не возникало. Присоединившись к заждавшейся меня компании, я все же обнаружила преимущества: отсюда просматривался и вид из окна – центральный вход в «Crazy World», и зал с флегматичными людьми. Так что это было идеальное место, чтобы следить за всеми – а что еще нужно для счастья малолетнему перспективному шпиону? Только если контроль над всеми камерами слежения мира. Думаю, это его тайная мечта, которой он грезит.