Держи меня, Земля!
Шрифт:
Только со вчерашнего дня к её дистиллированной уверенности зачем-то стало цепляться это мутное «наверное». Как репей к капроновым колготкам, жестоко напоминая, что это — не настоящий загар. Впивалось колючками, зудело, а пытаешься убрать — оставляло затяжки, липкие следы и сомнение: а стоит ли соблюдать в своей жизни этот дресс-код? Стоит ли делать вид, что всё хорошо, когда на самом деле всё не так?
Лера поставила на огонь сковородку, привычно, методично, словно кухонный комбайн, обжарила бекон, разбила четыре яйца. Одно за другим, все четыре куриных яйца, которые она купила, потому что
Лера разложила по тарелкам яичницу, нарезала хлеб, достала масло, сыр, оставшийся с вечера салат.
В свитере, в брюках, в носках, в общем, при полном параде, Кирилл Александрович Неверов опёрся головой о косяк двери. «Которой нет, — отметила Лера. — Косяк есть, а двери нет, что очень неудобно. Иначе я бы не провоняла всю квартиру едой. Даже чаю не попьёте?» — подняла она на него глаза.
— Кофе? Чай? — спросила вслух.
— Всё равно, — Кирилл отлепился от стены и улыбнулся. Улыбнулся так, словно опухшая, ненакрашенная, растрёпанная женщина в джинсах и мятой футболке — красивейшее из зрелищ, которое он когда-нибудь видел. Как бамбуковый лес в Японии. Как лавандовые поля в Провансе. Как рассвет над Конго.
Питер не Конго, но небо над ним тоже светлело, неумолимо и туманно.
— Сахар, сливки сам? — поставила Лера на прозрачный стол чашку, и она звякнула даже через подставку. Потому что рука у Леры дрогнула под взглядом Кирилла.
«Ни за что не стала бы ставить на кухне стеклянный стол», — забивала она голову всякой ерундой, лишь бы только не смотреть на Неверова, такого молчаливого сейчас.
— Хорошо, — он сел, выдохнув, словно плетёное сиденье проделало в нём дырку, и он сдулся. И ни к чему на столе не притронулся.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— А другие слова знаешь? — посмотрела Лера, как он поддёрнул рукава.
— Очень хорошо, — он всё же взял кофейник. — Тебе налить?
— Хорошо, — улыбнулась она.
— Только держи крепче, а то я не взял с собой запасные штаны, — наполнил он чашку, а потом только посмотрел на неё исподлобья.
«Ну и кто ты после этого?» — говорил её взгляд.
— Закажешь мне такси?
— Конечно, — Кирилл замер на секунду, а потом только посмотрел на часы. — На сколько?
— На сейчас. Поедим и поеду.
— Тогда давай поедим, а потом закажу, — отломил он кусочек хлеба и ткнул в желток.
Лера посмотрела на него и сделала то же самое.
— Сколько ни пытался научиться, у меня никогда не получается так жарить яйца, чтобы белок прожарился, желток растекался, — он отправил в рот кусочек бекона, — а бекон хрустел.
— Это фамильный рецепт, он передаётся из поколения в поколение.
— Так и знал, что-то есть, какой-то секрет, доступный только посвящённым.
Кирилл
В последний раз посмотрела, как мужчина сам помыл посуду. В последний раз почувствовала крупную вязку его свитера, когда столкнулась с Кириллом в прихожей. В последний раз окинула взглядом эти гостеприимные апартаменты.
— Ничего не забыла? — спросил Кирилл, когда сообщение о приезде машины уже пришло. Они стояли в прихожей, он — спиной к двери.
— Вроде нет, — заглянула Лера в сумку, проверить телефон. — Таблетки я тебе отдала. Ничего не перепутаешь?
— Один раз в день, — ответил он. — И вторые только при температуре и на ночь.
— Значит, всё, — она подняла на него взгляд. На хмурую складку между его бровей. На тревожно сдвинутые брови.
— Прости меня, — сказал он, не сводя с неё глаз. — Но другого раза у меня просто может не быть.
И быстрее, чем Лера успела понять, что он хочет сделать, его руки скользнули под куртку, а губы накрыли её приоткрытый для невысказанного вопроса рот.
Она забыла, что хотела спросить, когда он привлёк её к себе… но это единственное, что она забыла.
Лера упёрлась руками в его грудь. Мягко, но решительно. Он моментально отстранился.
— Прости, — сделал он шаг назад, упёрся затылком в дверь и закрыл глаза. — Ничего не говори.
Лера опустила руки, глядя как вздымается его грудь, и промолчала.
— Понял. Зря. Зря я это сделал, — он со всей силы ударил головой в дверь, потом распахнул её рывком и выбежал на лестницу.
К тому времени как Лера всё закрыла и спустилась, Кирилл стоял на улице, подняв лицо к небу, и холодный сырой ветер шевелил его волосы.
— Ключи, — протянула Лера связку.
Он поднял руку, но вместо того, чтобы их взять, сгрёб её в охапку. Обнял двумя руками и с силой прижался губами к волосам. Словно боялся сболтнуть что-нибудь лишнее. И окна всех домов этого маленького квадратного питерского дворика смотрели на них. Может, и осуждающе, но Лере показалось, что просто грустно.
— Знаю, я не должен был, — наконец, нарушил Кирилл молчание.
— Забудем?
— Да, — кивнул он. — Прости меня, если сможешь. И забудь.
— А ты? — посмотрела Лера на него с недоумением.
Он усмехнулся.
— А я уже не смогу.
Он открыл Лере дверь такси, когда в смятении, преодолев небольшое расстояние до подворотни, она подошла к припаркованной у самой решётки машине.
— Не возражаешь, если я поеду с тобой? Надо забрать вещи из гостиницы. Там чек-аут до десяти. А нам по пути.
Кирилл словно оправдывался, стараясь на Леру не смотреть. Разве могла она возразить? И она совсем не понимала, что он сейчас чувствует. Она себя-то не понимала. Ей бы разгневаться, как полагается порядочной замужней женщине. Может, дать ему пощёчину. Может, послать его матом и куда подальше. Но это было не про неё. Единственное, о чём она сейчас сожалела, так это о дурацком вранье. Сказала, что посетила одинокую престарелую тётку, а сама и понятия не имела, жива ли она.