Держи меня, Земля!
Шрифт:
— А почему ты сразу не остановился здесь? — спросила Лера, когда такси уже тронулось.
— Квартира была оплачена со вчерашнего дня, — Кирилл снова забился в самый угол. — А я вернулся позавчера.
— Да, ночевать на крыше было бы не очень удобно, — улыбнулась Лера миролюбиво. А почему не в нашей гостинице? У тебя же там люкс.
— От него отказались, когда вызвали меня в Кёльн. И для некоторых я до сих пор в Кёльне.
— А я так глупо соврала, — тяжело вздохнула Лера. — Мне надо было съездить к родственнице
— Так давай съездим, — оживился Кирилл и обратился к водителю: — Скажите, а до Колпино вы нас отвезёте? Туда-обратно.
Молодой водитель удивлённо вскинул брови, секунду-другую подумал, не сбавляя скорости, а потом свернул в карман, и машина остановилась.
— Адрес скажите, — ткнул он пальцем в навигатор на приборной панели.
— Сейчас, — полезла Лера в сумку. Ей казалось, она возится непростительно долго, но ни один из мужчин и слова не сказал.
— Это сколько займёт по времени? — спросил Кирилл, когда Лера наконец передала исписанную маминым почерком бумажку.
— Около часа в одну сторону, — вернул записку водитель.
— Самолёт у тебя во сколько? Ты успеешь? — развернулся к Лере Кирилл, но она и сама уже подсчитывала, сколько времени может провести у родственницы, сколько понадобится, чтобы сложить чемодан, на который час назначен сбор в фойе отеля.
— Успею, — ответила она уверенно.
— Поехали, командир, — улыбнулся Кирилл.
— Я тогда запрошу у диспетчера стоимость, — потянулся водитель к телефону.
— Это мы потом с тобой обсудим, хорошо? — остановил его Кирилл.
— Как скажешь, — включил водитель сигнал поворота и встроился в плотный поток машин.
«Я живу как кукушка в часах, — усмехнулась Лера. — Не завидую птицам в лесах. Заведут — и кукую». И Лера тоже начала отсчитывать время. Ещё не зная, что оно станет её проклятием — время. Часы, минуты, секунды, что остались у них на двоих с Кириллом. И вечность, что потом медленно потечёт без него.
— Как долетели? — сухо ткнулся Артём в Лерину щёку. На людях он всегда вёл себя сдержано.
— Хорошо, — ответила Лера.
— Ужасно, — фыркнула Дарья, борясь с ручкой чемодана, которую она наконец выдвинула. — Весь полёт воняло носками, дед в соседнем ряду храпел, еда безобразная, шея болит.
Она активно покрутила головой в подтверждение своих последних слов.
— Неудобные сиденья? — удивлённо посмотрел на неё Артём.
— А в самолётах бывают удобные? — фыркнула Дашка.
— Ну, мне, например, всегда неудобно, но по другой причине, — он забрал у неё чемодан, задвинул в одно движение ручку, с которой она столько мучилась, и поднял. — У меня ноги упираются в соседнее кресло. И в проход не выставишь — там вечно то стюардессы с тележками, то другие пассажиры.
— Даш, да нам грех жаловаться, мы летели
— Жаловаться никогда не грех. Бизнес, не бизнес, а мне было неудобно. Интересно, а за рубеж такие же убогие самолёты летают? — спросила Дарья, уже забираясь в машину.
— Ещё хуже, — ответил ей Артём, занимая водительское сиденье своего просторного минивэна. Он купил его как раз для того, чтобы с его исполинским ростом размещаться с комфортом. Лера согласилась с выбором мужа, хотя ей категорически не понравился дизайн. — На чартерных рейсах обычно используют старенькие Боинги, ещё и напихивают дополнительные ряды сидений. Я один раз летал в Тай, проклял всё на свете.
— Он летал без меня. До меня, — уточнила Лера, зная, что Даша не отстанет со своими вопросами, и обратилась к мужу. — Как мама?
— Вроде взяла себя в руки, — тяжело вздохнул он. — Держится. Мы всё заказали, оплатили. Похороны через два дня. И она настояла на отпевании. Что-то никогда не замечал за твоей матерью особой набожности, а тут упёрлась.
— Да пусть делает что хочет, — махнула рукой Лера. — Будет потом себя корить, что нас послушала. Мне кажется, всё это и надо больше живым, чем мёртвым. Раз ей надо — пусть отпевают.
— А у тебя какие-нибудь пожелания есть?
— Артём, да какие у меня могут быть пожелания?
— Может, по кафе? А то там Анька предложила какое-то. Я, конечно, позвонил, цены узнал. Но не вижу смысла переплачивать за этот пафос, можно и подешевле для поминок найти.
— Ну, Аня у нас любит и пыль в глаза пустить, и на широкую ногу, — хмыкнула Лера. — Я посмотрю кафе сама. Там и будут-то папины друзья, сослуживцы и родственники. Им бы выпить да закусить, а не на парчовые шторы дивиться.
— Лер, — робко прошептала с заднего сиденья Дашка. — Лер, а можно я на отпевание приду? Или там только для своих?
— Это же церковь. По-моему, там все желающие могут присутствовать, — обернулась Лера. — Тебе-то зачем?
— Да пусть приходит человек, раз хочет, — вмешался Артём. — Что ты, я не знаю: «Зачем? Почему?» Я вот, наоборот, не пошёл бы, но понимаю: надо. А ей, может, нравится всё это: церкви, обряды.
— Я только на отпевание, — всё так же вкрадчиво напрашивалась Дашка.
— Приходи, Даш, приходи, раз хочешь. Я сообщу тебе время.
— А ты что, на работу завтра не выходишь?
— Нет, я взяла три дня, — смотрела Лера в окно на грязные улицы. На мусор, что лежал на жухлой траве газонов, на ямы на асфальте, что виртуозно объезжал Артём.
— Куда едем-то? — спросил он через плечо, обращаясь к Даше.
— Черт, я же забыла тебе назвать Дашкин адрес, — встрепенулась Лера.
— Так похоже на тебя, — качнул Артём головой и демонстративно съехал в карман, когда она назвала улицу. — Нам в другую сторону.