Держи меня, Земля!
Шрифт:
Но эта бедовая, аховая раскрепощённость, что он разбудил в Лере, эта лёгкость и свобода, что нечаянно подарил, драйв и кураж, что позволил ей почувствовать, не просто возродили её из пепла, они словно вернули ей саму себя.
Атмосфера в клубе очень напомнила Лере школьную дискотеку. Так же весело, шумно и тесно. Так же громко орала музыка. Громче остальных веселились потные и прыщавые подростки. Но были и разительные отличия.
Например, подозрительные личности, что вроде толкались бесцельно, но на которых Кирилл строго-настрого запретил Лере без нужды смотреть.
Ощущался в клубе и далеко не невинный аромат лёгкого флирта, а густой навязчивый запах настоящего разврата. Даже в присутствие Кирилла, который не оставлял, не отпускал Леру от себя ни на секунду, пару раз потные руки юных испанских мачо скользили по её ягодицам.
Одиноких девиц — скучающих, и, наоборот, развесёлых — в поисках определённого рода удовольствий тоже хватало. И Лера была уверена, что ни одна из них не ушла домой одна. Некоторые и вообще не ушли дальше пляжа. Прямо там и занимались страстной любовью. Хотя в целом молодёжь обоего пола вела себя в клубе не столько развязно, сколько открыто, раскрепощённо и располагающе.
Они вернулись домой, когда уже рассвело. И утро для Леры с Кириллом наступило далеко пополудни. Две таблетки аспирина стали завтраком. Ужасная головная боль — расплатой за ночь безумия.
— В бассейн, — скомандовал Кирилл на Лерины слабые попытки возразить.
И пока она медузкой пассивно колыхалась у бортика, сделал не меньше десяти заплывов в хорошем спортивном темпе без остановки из одного конца бассейна в другой.
— Вот теперь я взбодрился как надо, — заявил он, падая рядом с Лерой на шезлонг. — Ты как?
— Лучше. Но, кажется, всё ещё пьяная.
— Это ничего. Сейчас возьмём тебе что-нибудь с сельдереем или морковкой, и сразу полегчает.
— Рассольчику бы, — вяло улыбнулась она. — Капустки квашеной.
— А на солёненькие огурчики тебя случайно не тянет? — улыбнулся он, но вернувшись с двумя стаканами свежевыжатого сока, продолжил эту щекотливую тему: — А знаешь, я бы не отказался.
— От чего? — напряглась Лера, прекрасно понимая, к чему он клонит.
— От всего, — улыбнулся Кирилл многозначительно. — Я никогда не спрашивал. И сейчас не буду настаивать на ответе. Но всё же спрошу. Скажи, почему у вас с мужем нет детей?
Однажды этот вопрос должен был возникнуть. Не сказать, чтобы Лера его не ждала. Но всё же оказалась не готова.
— Я… — выдохнула она. — Я не знаю. Правда. Мы тоже сдали все анализы. Тоже месяц ходили по врачам. И за шесть лет совместной жизни никогда не предохранялись. Но при видимом отсутствии проблем со здоровьем, я так ни разу и не забеременела. И нет! — подняла она руки предупреждающе. — Мы не будем пробовать.
— Нет, нет, — погладил её по мокрой ноге Кирилл. — Я бы и не предложил. Я всё понимаю.
И вроде нечего было обсуждать, но Кирилл снова вернулся к этой теме уже в номере. Лера лежала у него на плече. Кирилл лениво тыкал пультом по каналам.
— Я обещал деду, что заеду к нему с тобой после отпуска.
— Зачем? —
— Я понимаю, — он поцеловал её в макушку. — И мнение деда не то чтобы важно для меня. Но он болен. Он стар. До того времени как я разведусь, он, возможно, просто не доживёт. А я хочу, чтобы он знал, что я счастлив. Я хочу, чтобы весь мир об этом знал. Но пока решил ограничиться только дедом, — улыбнулся Кирилл. — Тебе ничего не придётся делать. Даже говорить с ним. Мы заедем всего на несколько минут. Уверен, этого будет достаточно. Дед сам всё поймёт. Пожалуйста!
Лера вздохнула. У неё вообще когда-нибудь будет право голоса? Кто-нибудь когда-нибудь спросит, чего хочет она? Но её протест утонул, как бумажный кораблик в безбрежном море его аргументов. Наверно, это даже звучал и не протест — страх оказаться опять в том же капкане. Сменить одного жестокого правителя на другого. Тиберия, как называл Артёма Лерин отец, на Нерона, а то и на какого-нибудь безумного Калигулу.
— Наверно, если бы у меня была такая возможность, — вздохнула Лера, — единственным человеком, с которым я бы тебя сейчас познакомила, стал бы мой папа. Он один был против моего брака. До самой смерти. За все эти годы он так и не смирился. Говорил, надумаешь уйти, знай: тебе есть куда вернуться.
— Почему? — отложил Кирилл пульт и обнял Леру двумя руками.
— Я не знаю. Может, Артём ему просто не нравился. А может, он видел больше, чем остальные. Чувствовал то, что я скрываю. Как мне плохо. Как я на самом деле несчастна, хоть и пытаюсь убедить себя, что я его люблю, что стерпится, перемелется. Он ведь на самом деле неплохой, Артём. Но мы с ним катастрофически не подходим друг другу. Хотя я даже не представляю себе, смогу ли ему сказать, что ухожу.
— А ты уходишь? Ты решила? — встрепенулся Кирилл.
— Решила, — Лера закрыла глаза. — Все это неправильно, конечно. Плохо. Малодушно. Жестоко, что я с ним так. Всё же он не заслужил. И мне так совестно, что я даже ответить ему не смогла, когда он звонил.
— Мне очень горько это слышать, — погладил её по спине Кирилл и тяжело выдохнул в макушку. — Мне очень жаль, что я в этом виноват.
— Разве виноват ты? — повернулась к нему Лера, но он как никогда был серьёзен.
— Да, — сказал он твёрдо. — Если бы я тогда в гостинице ушёл, как собирался. Если бы справился с собой. Может быть, ничего бы и не было. И ты бы так не страдала.
— А почему ты, кстати, ушёл?
— Потому что ты так ясно дала понять, когда предложила этот тост за дружбу, что я обязан был уйти и тебя не провоцировать, — Кирилл подтянул Леру повыше, не сводя глаз. — Но я не знал, как прожил бы ту ночь без тебя. Я не смог уйти.
— И все же ты ни в чем не виноват, — покачала головой Лера.
— Хочешь, я сам поговорю с твоим мужем?
Лерины глаза чуть не выпали, так норовили лучше рассмотреть этого безумца.
— Ты бессмертный что ли? — усмехнулась она.