Держи меня, Земля!
Шрифт:
— Нет, счастье моё, оно называется планы. Так что сам поднимай свою худосочную задницу с этого скрипучего кресла — ищи, где мы будем жить, я хочу знать заранее, откуда я буду добираться до работы и вообще, чего мне там ждать.
— Ты будешь жить у меня на руках. И тебе больше не придётся работать. Просто пиши заявление и прилетай.
— Ну уж нет, — сказала Лера строго. — Во-первых, надорвёшься, если будешь пахать на две семьи. А ты мне нужен здоровый и сильный. А во-вторых, я столько усилий приложила, чтобы втянуться в эту работу. Так что увольняться
— Мур-р-р! — заурчал он как кот. — Как я люблю, когда ты такая деловая. Ну, выбирай тогда сама, что тебе понравится из вакансий. Обсудим. И замолвлю за тебя словечко, если понадобится.
— Никакого блата. Даже не вздумай!
— И в мыслях не было, — явно хитро улыбнулся он.
Но, главное, улыбнулся. Ожил. Обрадовался. Воспрял духом.
В дверь позвонили.
— Значит, договорились. Ну, мне пора, — Лера пошла открывать дверь. — Буду ждать звонка из Праги. Целую. До связи.
— Тысячу раз целую. И бесконечно люблю. И задница у меня не худосочная, — отключился Кирилл, пока она не успела возразить.
Лера улыбалась, открывая дверь. Витя вручил ей упаковку бутылочного пива, тоже улыбнулся в ответ, недоумевая, а потом увидел у неё в руках телефон и с пониманием кивнул.
— Он делает тебя счастливой. Жареный лучок? — потянул он носом.
— Типа того, — смущённо пожала она плечами. — Немного недоглядела, но, надеюсь, будет съедобно.
Но пока он переодевался, Лера первым делом бросилась не накрывать на стол, а искать в чемоданах книжку, что дал ей дед Кирилла. Эта Настина беременность напомнила Лере о том, что дед что-то хотел сказать. Дал ей какие-то бумаги, которые Лера так и не прочитала. Она помнила, что выложила книжку с бумагами из сумки по прилёту, а потом благополучно забыла в той суете и нервотрёпке, что навалилась. Конечно, мама её не взяла. Как и много других, важных для Леры мелочей, о которых она сама заранее не позаботилась, а теперь без них страдала.
— Наверно, придётся ехать к Артёму, — Лера уже носила на стол перед телевизором закуски, пока Витя, вытирая полотенцем волосы, стоял по центру комнаты. — Забыла кое-что. Надеюсь, дождусь, когда он уедет на вахту. И надеюсь, он не сменит замки.
— А прописана ты где? — отошёл он с прохода, стараясь ей не мешать.
— У мамы, — крикнула Лера из кухни.
— Тогда имеет полное право сменить.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — в этот раз она прошла мимо него с последним блюдом в руках. — Давай за стол, пока не остыли.
— Боже, как я от этого отвык, — сел брат на диван и уставился на заставленный стол с благоговением. — В доме пахнет едой. Меня ждут к ужину. Обо мне заботятся. Если бы ты только знала, как это… В общем, за это можно душу отдать. И мне не будет её жалко.
— Если бы только знал, как это приятно — о ком-то заботиться, — улыбнулась Лера, ставя бокалы на круглые подставки и усаживаясь.
— Твой муж всё-таки идиот, — открыл Витя пиво и разлил по бокалам. — За тебя, малыш! Завидую мужчине, которому ты достанешься.
Лера
— Когда-то мой бывший муж тоже называл меня «малыш», говорил изысканные комплименты и обожал мою еду. А потом перестал даже замечать. Стал относиться ко мне как к прислуге, и ко всему этому как к должному. Так что, знаешь, всё время хорошо — тоже плохо. И за мужчин, которые не забывают!
Они сделали по глотку.
— Это называется креветки по-малайсски, — показала Лера рукой на блюдо, которое она чуть не испортила. — Острые креветки с большим количеством лука. Их, конечно, лучше готовить в воке, но, за неимением, я готовила в сковороде. Пережарила. Но они в панцире, так что не страшно.
Она оторвала несколько бумажных полотенец, положила на стол. Витя закатил глаза к потолку, обсасывая пальцы вместе с нежным креветочным мясом.
— Нет, определённо твой муж тебя не заслуживал.
— Давай не будем о нём. Пусть он будет счастлив. Тем более, что я всё равно уезжаю в Москву.
— Всё же решила?
— Да. Решила. И поняла, что мне плевать, что Кирилл женат. Что у него беременная жена. Я знаю, знаю, — подняла она руки, отгораживаясь, когда Витя вздохнул, чтобы что-то сказать, — это ужасно, да. Никогда не думала, что это случится со мной. Стать любовницей, содержанкой. Но чувство «лишь бы он был рядом» пока перевешивает все доводы разума.
— Тогда оставайся у меня до отъезда.
— Нет, нет, Витя. Нет. Это может занять не один месяц. Пока я найду новую должность, пока суть да дело.
— Лер, я знаю, из-за чего ты переживаешь, — усмехнулся он. — Поверь, я очень редко вожу сюда баб. Так что успокойся со своим переездом. Ещё неизвестно, как у тебя в Москве сложится. Деньги лишними не будут.
— Да, этот вариант я тоже рассматриваю. Но даже если не сложится. Всё равно надо что-то в жизни менять, куда-то двигаться. Вот и двинусь… в Москву.
Витя неопределённо качнул головой.
— Кстати, мой москвич уже ревнует к тебе, — потупилась Лера.
— Дурак твой москвич, — засмеялся Витя. — Дай мне в следующий раз трубочку, я с ним сам поговорю.
— Слушай, где ты был всю мою жизнь? — засмеялась Лера в ответ. — Когда я замуж за Артёма выходила? Когда сопли на кулак мотала, не находя поддержки даже у родной матери?
— Где ты была всю мою жизнь? — усмехнулся он. — Жаль, что ты запретила. Поговорил бы я сейчас с твоим Артёмом.
— Не стоит оно того, — уверенно покачала головой Лера.
Они доели креветки, ещё немного посидели, не столько следя за ходом матча, сколько болтая о том о сём. О Витиной работе. О том, как они познакомились с женой. И когда пиво закончилось, Витя оделся и, пожелав Лере спокойной ночи, уехал.
«К жене? Или к Дашке?» — гадала Лера, закрывая за ним дверь. Хотя что она знала о брате? О его личной жизни? О его привычках? Может быть, он вообще — в бордель.
Она упала на огромную кровать, рассматривая замысловатую люстру.