Держи спину прямо 2
Шрифт:
Девчонка скептически поджала губы:
— А как же та, ну та, для которой комнату держали?
— Это другое, — с достоинством пояснила пожилая барка, — мальчик был влюблен... Но он мне тогда месяца два намекал... А тут... нет! Без предупреждения он не мог! Это не то, что кажется! Давай войдем! Слышишь! Он же стонет и так дышит громко!
Тетушка Наэлия решительно потянулась к дверной ручке.
— А чего тогда кровать так ритмично постукивает? — приподняв бровь, ехидно поинтересовалась
— Смертельная судорога! — у тетушки Наэлии замерло сердце.
— Ага! Судорога! Толька не смертельная, а та самая, сладкая — пресладкая, — девушка прикрыла рот руками и прыснула крякающим задушенным смехом.
— Неужели? — на лице барки появилось сомнение. — Но Танор никогда...
— Все бывает первый раз, — глубокомысленным шепотом добавила горничная, — ну, сколько же ему монахом жить! Для молодого организма воздержание очень вредно! По себе знаю. А адмирал уже год на всех кидается. Это от отсутствия любви и ласки, смею вам заметить! Теперь подобреет, видать!
За дверью два голоса, мужской и женский, одновременно громко и протяжно вскрикнули.
— Ну, что я говорила! — победно заявила горничная.— Вот было бы представление, если бы мы к ним сейчас ворвались! Пойдемте уж, тетушка Наэлия, на стол накроем да прибор лишний поставим. Пойдемте, чего стоять!
И горничная, взяв растерянную почтенную даму за руку, потянула ее в столовую.
_________________________________________________________________
Глядеть на то, как широкие рельефные плечи Танора накрывает китель, было сплошным удовольствием. Амарин даже закусила губу.
— Ты чего? — спросил ее адмирал. Она не ответила, а лишь покачала головой из стороны в сторону и снова уставилась на него во все свои сияющие глаза.
— Амарин, прекрати так на меня смотреть, а то я не уйду. Знаешь, я впервые в жизни опаздываю и нисколько не жалею об этом. А сегодня, между прочим, сбор командующих имперскими флотами. Что же ты со мной делаешь?!
Он пересек комнату, присел на край кровати, продолжая застегивать форменные пуговицы.
— Ой! — спохватилась Амарин, — Танор, мы же не поговорили!
Он усмехнулся и потянулся к ее губам, чтобы поцеловать.
— Ничего. Зато мы сказали друг другу все, что надо. Как ты там выдала: империя подождет? Ну вот пусть и ждет. Наш день еще не закончился.
Он снова ее поцеловал, долго, страстно, тягуче. Нескоро оторвался от мягких губ, силою воли сдерживая разгоравшееся желание. Помедлил, наслаждаясь ее теплом, нежностью, и спросил как всегда твердо:
— Я сегодня сам поговорю с аэром Гилфордом, ты ведь не против, Амарин?
— Нет...
— И, если можно, карту с собой заберу.
— Забери.
Адмирал встал и подошел к столику, на котором
— Почитаю, когда все закончится...
Амарин кивнула головой и облегченно выдохнула. Тепло стало в груди оттого, что адмирал понимал ее с полуслова.
Он снова подошел к девушке. Притянул ее к себе, вдохнул полной грудью и зарылся носом в ее волосы, целуя в макушку. Руки гладили спину, ласково и крепко. Так прошло несколько драгоценных бесконечных минут. Он с сожалением отпустил ее, выдав расстроенный вздох. Потом не удержался и поцеловал. Потом еще раз поцеловал. Потом еще, и еще...
— Все, я пошел, — он с большим трудом отстранил ДейСоло от себя. — Отдыхай. И чувствуй себя, как дома.
Адмирал в одно мгновение оказался у двери, подхватывая со стола свернутую карту. Обернулся:
— Хорошего дня тебе, девочка моя.
— И тебе...
— До вечера...
И вышел. А девушка только досадливо посмотрела ему вслед. Оставаться здесь, в этом доме, без Танора было странно и очень волнительно. Она прислушивалась к его удаляющимся шагам и с большим опасением ждала минуты, когда за ним закроется дверь.
Но адмирал не успел уйти. У самого порога его остановила тетушка Наэлия.
– Танор, — сказала она обеспокоенно, — какие распоряжения будут насчет... — она немного запнулась, — насчет гостьи?
Он улыбнулся своей самой светлой, самой счастливой улыбкой и лукаво переспросил:
— Насчет гостьи? А разве в доме есть гостья?
Тетушка Наэлия замялась:
— Э... там... ээээ... в спальне... эээ... в твоей...
— А в моей спальне не гостья, — идиотская счастливая улыбка все не сползала с его лица, и именно она, эта улыбка, чрезвычайно нервировала привыкшую ко всему почтенную аэрию.
— А кто? — испуганно выдохнула она.
— Альгея, — он любовно выдохнул это слово.
— Альгея? — все так же непонимающе переспросила барка. — Но ведь так называют...
— Правильно, — подтвердил смеющийся АрДеВиго, — так сиаминцы называют жен.
— Жён? Ты женился, Танор? Но когда?
— Вчера.
— И когда успел? А... а почему мне не сказал, не предупредил?
— Да я и сам, если честно, еще вчера не знал, тетушка. Но ты сама все поймешь, когда ее увидишь. Ты ведь у меня умничка. Присматривай за ней, ладно? И не болтай понапрасну. Да, и не выпускайте ее никуда без моего ведома, хорошо? Пока это для нее очень опасно.