Держи врага ближе
Шрифт:
Пожимаю плечами:
– Если ты отвлекаешь меня от занятия только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство, то нам не о чем говорить.
Руди смеется.
У дедушки были причины, и я с ними согласна, однако, посторонним их знать совершенно ни к чему. Только став независимой я бы могла выйти из-под власти отца. И все же, дедуля ошибся. Даже принеся рыцарскую клятву, от тени папаши надо мной избавиться не удалось.
– М-да. И где та девчушка, что так сладко звала меня по имени? Я здесь лишь для того, чтобы выполнить свои обязанности в качестве главы
– Неплохо, признаю.
– Это не ответ.
Воды налил, а конкретики никакой. Какого даррга ты здесь, Рудольф Андерс? Твое поведение отличается от прошлого.
Что поменялось? Только мой визит на Арену и наша короткая встреча в переулке после. Не тянет на причину для того, чтобы мы сейчас тут миленько общались после стольких лет разлуки и тишины.
– Так и есть, - соглашается возвышающийся надо мной капитан рыцарей и продолжает:
– Ты знаешь, мне многое интересно. И я тут узнал, что вы с Эйджем действительно как лед и пламя, несовместимы. Печально, ведь я хочу вас обоих. В свои ряды, конечно же. Тебе будет к лицу синий мундир, Вивиан. Но, не знаю, сработаетесь ли с Эйджем. Если выбирать кого-то одного, боюсь, выбор падет не на тебя.
Хмыкаю и продолжаю наблюдать за тем, как готовится к пробежке Эштон, нисколько не обидевшись. Тренер Пим дает сигнал, и парни срываются с места вперед. Мы с Руди делаем пару шагов в сторону, чтобы не стоять на пути бегущих.
– Тешишь свое самолюбие. Кто сказал, что я хочу становиться одной из вас? Может, я и в орден не собираюсь?
Мимо пробегают сокурсники, лицо обдает поток искусственно созданного их скоростью ветра.
– Что? – в этот раз мой собеседник удивляется искренне.
У меня посерьезнее заботы. И вступление в ряды элитных борцов за справедливость их не решит. Но этого вслух предпочитаю не озвучивать.
– Ради нашей старой дружбы, сможешь держать язык за зубами о том, что видел меня в прошлую пятницу в том месте? – спрашиваю, будто мне нет особо до этого дела.
А в груди тревожно ускоряется сердце.
Руди сам себе на уме. Всегда был таким.
Как болтает сейчас со мной, потом скорее всего пойдет к Эйджу мозги промывать и заниматься саморекламой, привлекая его в свой орден, будь он неладен.
Кто знает, чего капитану Андерсу еще взбредет в голову сболтнуть?! Про Арену и меня, про ставки, компромата достаточно.
– О как, - тянет, растягивая губы, Рудольф, почуяв слабость, словно заправский лис.
– А что мне за это будет?
– А чего хочешь?
Он чешет подбородок.
Вот же ж!
Злой рок заставил меня попасться ему на глаза и напомнить о собственном существовании, не иначе. Уверена, не узнай меня тогда мужчина, этой ситуации точно бы не случилось.
Слишком
– Хочу…бой. Ты против Эштона.
Открываю рот, собираясь заявить, что это не по правилам. До зачетного поединка еще месяц! Нам нельзя сейчас друг против друга выходить!
– Знаю-знаю, устав Академии и прочее, - перебивает капитан синих.
– Но я тоже, как и вы, люблю нарушать правила. К тому же, разве для вас обоих не будет это только на пользу? Еще раз подметить слабости соперника и проверить собственные силы. Пим не откажет, ему и самому грех как интересно. Нечего было, детишки, ночью шляться не пойми где! Ха-ха!
У парней все вопросы решаются на языке силы. И мечники не исключение. А рыцари тем более.
Наверное, это мое воздаяние за шантаж над Эштоном. Теперь и сама на крючке. Еще немного и я впрямь начну верить в божественный замысел.
Гадство! Сражаться с Эйджем, тем более сегодня, в мои планы не входило. Но, судя по обнаглевшей мордашке Руди отныне он знает, чем крыть, начни я отказываться.
Развели как настоящую малолетку.
– Идет, -скреплю сквозь зубы. – Я пошла разминаться.
– Иди-иди!
Руди радует тренера Пима - этому садисту лишь бы чужие страдания засвидетельствовать - у которого глаза так и блестят азартом. Тот сообщает новость Эйджу, слежу за его лицом, но оно как обычно -нечитаемый булыжник. Неужто голос рассудка только у меня еще работает?
Пот застилает глаза, так старательно стараюсь себя загнать во время пятнадцатиминутной «разминки» перед боем. Мышцы наливаются кровью, напрягаются на максимум. Приятное и в то же время болезненное чувство. Давай, тело, как следует почувствуй изнурение.
Мне нельзя сегодня побеждать. Нельзя. Не хочется и совершенно невозможно так по-идиотски подставится, дать всем наблюдателям причину для совершенно ненужных подозрений.
Все идет не так, как полагается.
Даррг! Не хочу я больше против него биться! Хочу биться с ним, на одной стороне, рука об руку!
Услышь кто сейчас мои мысли, вот бы он удивился. Стоило Вивиан Велфорд один разок умереть, как ее приоритеты тут же поменялись.
После окрика тренера Пима приходится бросить выбивать дух из набитого песком подвешенного на крюке мешка, вытереть подолом туники мокрое лицо и топать к тренировочному кругу.
Эйдж уже на месте. И даже клинок себе уже подобрал.
Одногруппники ликуют. Преподаватель даже не стал пытаться их чем-то занять, и они с чистой совестью превратились в жаждущих зрелища зрителей, до боли похожих на посетителей Арены.
Даррг.
Всем весело, кроме меня.
Даже Эштон в предвкушении. Не знаю, как именно я это понимаю, но он явно просто изнемогает поквитаться. И – надо же – так удачно подвернулась удача легально это сделать. Я ведь даже противопоставить ничего не смогу, поединок же учебный!