Держись от меня подальше
Шрифт:
7
— Привет, малыш! — прошептала трубка долгожданным голосом. Я стала жадно вбирать в лёгкие воздух, потому что он оттуда просто испарился.
— Привет, Тёма… — неуверенно пролопотала я, до сих пор не верилось, что это он звонит.
— Ты там умираешь что ли? — развеял он мои сомнения своим насмешливым тоном. — Или валерьянки упилась?
— Зачем мне пить валерьянку?
— Ну, ты же беспокоилась за меня. Скажи, ведь так? Можешь не признаваться, я и так знаю, что
Я покраснела, это было видно в зеркале, которое отражало меня в полный рост, одетую лишь в нижнее белье, с немногочисленными синяками, хорошо, что меня никто не видел раздетой, а то бы точно хай подняли и спровадили в больницу.
— Ничего я не переживала!
Олли облокотился о кабинку с интересом — я заметила его ноги в нижнем проёме.
— Вновь делаю ссылку на теорию отрицания. Детка, не ври мне. У меня, считай, что детектор лжи на тебя под кожу вогнан.
— Дурак ты, — буркнула я, обозлённая. Даже не знаю на кого больше: то ли на него, то ли на себя.
— Ещё какой… — не стал спорить со мной самый великий упёртый осёл на планете. — А где ты? — в магазине играла музыка, что-то с риффами, подумалось мне, ну или я просто решила употребить новое словечко, особо не задумываясь к селу ли оно, к городу ли. Раньше я на неё внимания не обращала, а вот сейчас резко заметила. И Шер заметил, поэтому и спрашивает. Обманывать глупо, но если он узнает, что я с Олли, то скорее всего, радостным не будет. Ведь он тогда, в машине, очень переживал и просил сказать, что у меня с его братом нет ничего общего. Артём слишком импульсивен (у него даже на юмор боксёрская реакция), не думаю, что он станет слушать мои оправдания и заверения о том, что мы просто друзья. Так что выбора нет, придётся недосказывать — оно вроде и не так страшно, как врать.
— Я в магазине, примеряю одежду.
— В каком?
— Мм… «Урбанистический стиль».
— «Урбанский» может?
— Ага, точно!
— И как тебя туда занесло?
— Попутным ветром, — извернулась я.
— Ну, ясно. А я думал, ты одеваешься только в магазинах для людей с отсутствующим вкусом.
Вот же хамло грубиянистое. Любую беседу испоганит и рад.
— Ты забыл, последние дни я щеголяла в стильной одежде как раз этого уличного сорта.
— Ты же у сестрёнки это взяла. Не твоё было, — пыхнул, хохотнув, Артём.
— Откуда ты знаешь?
— Да просто сложил два плюс два и получил ответ, — довольно пояснил мне муж, — где ты могла в короткие сроки стянуть одежду. К тому же «конверсы» твоей сестричке я лично помогал достать по дружбе.
Я тут же сделала зарубку в подкорку головного мозга: обязательно поспрашивать у Сони про Шера. Они вроде сейчас не в ладах, но кажется, раньше были дружны, он сам только что сказал. её информация о моём благоверном могла быть полезной.
— Ясненько…
— Слушай, — раздалось на заднем фоне с его стороны знакомым голосом, — кончай уже трепаться. Мне нужно кое-что узнать. Срочно!
— Погодь, — ответил он бушующему парню и вновь
Я не помнила, или он только что это выдумал. А моё сердце взорвалось на тысячи фейерверков. «Боже, он приглашает меня на свидание!» — вопил каждый воспалённый нерв моего сознания. Тело поплыло, аж ноги подкосились, я еле выдавила из себя:
— Продолжай, — потому что он сам пока приостановил свою речь, ожидая моего ответа.
— В общем, прости, но сегодня без вариантов, — безжалостно сказал он.
Мои ноги докосились окончательно и я рухнула, прижавшись к холодной поверхности зеркала.
Олли, не врываясь в кабину, поинтересовался всё ли у меня в порядке. Я, молясь, чтобы мой собеседник не услышал, зажала трубку сильно-сильно и сказала, что всё хорошо, а потом вновь продолжила общение с мужем:
— Почему?
— Потому что я не могу сегодня, — недовольно отрезал Тёма. — Даю тебе Толяна.
— Здравствуй, Елена.
— Здравствуй, Толь. Как дела? — мой голос все ещё был тих, хотя чего это, собственно, я переживаю? Тоже мне конец света. Ктулху ещё не пробуждён, так что рано отчаиваться, наставляла я себя и встала с колен, опёршись руками о зеркало. Я глянула в зеркало и обалдела — а в этой позе я выгляжу очень даже секси, вот она — сила голого тела, прикрываемая лишь в пикантных местах.
— С ним все окейно. Не переживай, Елена. Но встретиться вы не сможете.
— Почему? — я вновь переключилась на разговор, забыв о своём отражении.
— Он типа под домашним арестом — его мама суровая женщина, — пояснил Толик.
Вот-те на! Моя душа возликовала! На Шеридана Грозного нашлась управа. «Троекратное ура!» — выпалили пушки в моей голове.
— Эй-эй, — раздались вопли Артёма, которые были слышны приглушённо, — я не под арестом, ясно?
— Ясно-ясно, — прикрыв трубку, пробормотал Толян. А потом уже мне: — Елена, ты помнишь китайский халат, который случайно увела, то есть унесла из моего дома?
— Э-э, да, помню. А что?
— Мне он необходим. Он важен для меня, — голос Анатолия звучал убедительно.
Ах, точно, он же просил его оставить, а я забыла, вот балда.
— Он у меня дома, Толь. Знаешь, я сама сейчас не дома, но ты можешь прийти и рассказать в чём дело любому члену моей семьи — они вернут тебе халат. Прости, мне очень жаль, что так получилось…
— Спасибо…
Потом трубку из его рук вырвал Шер и выкрикнул как-то радостно:
— Елена!
Его вопль меня оглушил, и в то же время я прочувствовала, что раньше он меня по имени не называл, ограничиваясь дурацкими прозвищами. Сам дурак вот и называл по-дурацки. А тут вдруг оглушительно завопил моё имя, а ноги вновь стали подозрительно разъезжаться.