Дерзкая Диана
Шрифт:
– Нет! – она снова завопила, сбросила его с себя и поползла по кровати, словно встать была не в силах. А так и было! Но, мгновенно протрезвев, Диана ощутила стыд и яростное желание надавать самой себе пощечин. На этот раз они зашли слишком далеко, слишком!!!
Эмиль поймал ее за руку, развернул, как куклу, второй рукой прижав к постели.
– Диана, солнышко, перестань! Мы взрослые люди… чего ты испугалась? Рано или поздно это должно было случиться! Все твои ровесницы уже давно живут половой жизнью, а ты до сих пор девочка-целочка! В старых девах решила остаться?!
Диана отрицательно покачала головой.
– То-то же! – он принялся покрывать ее горячее тело жадными поцелуями. –
Эмиль так долго ждал этого момента, последние ночи он почти не спал, сгорая от желания завладеть Дианой.
– Остановись, прошу тебя! – требовала она отчаянным голосом.
– Я так долго ждал… сладенькая моя… желанная… единственная…
Он целовал ее, но теперь поцелуи жалили, будто укусы пчел, а его объятия казались железными тисками, из которых хотелось вырваться на свободу. Она металась под ним, но ее сопротивление возбуждало еще больше, Эмиль ничего не соображал и даже не почувствовал боли, когда Диана укусила его и даже когда влепила ему пощечину. Он был уже совсем близко к цели, задыхался от восторга и упоения, не слышал ни ее рыданий, ни шагов на лестнице, ни гневных выкриков.
Эмиль пришел в себя на лестнице, куда его за шкирку вытащил отец. И тут же снова потерял сознание – теперь уже по-настоящему. Адам так избил сына, что слугам пришлось тащить бесчувственное тело Эмиля в спальню.
Амир и Йоник держали дверь, не пуская Диану к брату. Она рыдала, в припадке ярости бросалась на них, пытаясь прорваться и вступиться за Эмиля. Ведь виноваты оба, ни только Эмиль, но и она тоже… Когда же способность соображать вернулась к ней, Диана возблагодарила бога, что братья с отцом вернулись так, кстати, хотя собирались приехать только завтра.
Адам спешил поздравить своих детей с выпускным и хотя бы немного времени уделить им в эту незабываемую ночь. Эту ночь действительно никто из них не забудет! Чудовищное зрелище, представшее глазам отца, так и будет стоять перед ним всю жизнь! Без стыда и совести Эмиль, оседлавший собственную сестру, спешил совершить непоправимое, за что жестоко и поплатился.
Диана обессилела от слез, от всех потрясений. Оцепенев, она сидела на постели, зажав руки между колен, когда вошел отец с ремнем в руках. В этот самый момент ей показалось, что в его присутствии комната словно съежилась. Адам прирожденный лидер, это чувствовалось с первого взгляда, а острота его взгляда завораживала и пугала одновременно. Смуглое лицо скривилось от злобы и беспомощности и стало еще темнее, но, несмотря на все это, она была уверена, что до рукоприкладства отец не опустится!
– Марш отсюда! – велел он сыновьям, и Йоник с Амиром исчезли из комнаты.
– Взрослая стала?! Свободу почуяла?! На остренькое потянуло, да? – орал Адам, тряся ремнем у нее перед самым лицом.
– Как ты могла?! Где была твоя голова?!
Диана подняла глаза на отца. Вся горечь мира была в ее взгляде. Адам возвел глаза к потолку, не выдержав взгляда дочери, и стремительно вышел из комнаты.
– Доигрались, - пробормотал Йоник, не глядя на брата.
Они сидели у постели Эмиля, бесчувственного, всего в синяках и кровоподтеках. Сам виноват! У Йоника чесались руки добавить еще от себя. Амир – тот более сдержан, - но и у него вырывались, время от времени проклятья. Так прошла тревожная ночь, и наступило утро – пожалуй, самое безрадостное утро в семействе Сегал. Адам безразличным голосом сообщил детям, что отправляет Эмиля в Афины, на лечение в психиатрическую клинику. Мол, там ему самое место. Диана зарыдала, хотя думала, что слез со вчерашнего дня не осталось. Она бросилась вслед за отцом, который решил, что все точки расставлены, и спешил покинуть помрачневший
– Папа, это я виновата! Только я! Он вовсе не болен! И …
– Что ты сказала?!
Адам затащил дочь в кабинет, бросил, как котенка, в кресло.
– Ну-ну! Продолжай!
– Понимаешь…. Я играла с Эмилем, – каждое слово давалось ей с трудом, но Диана знала, что должна сказать правду.
– Я знала, как он относится ко мне и что чувствует, но не пыталась остановить его, а только… раззадоривала его. Понимаешь?
Возможно, только сейчас она сама осознала это до конца. Но так и было на самом деле. Она все время оставляла ему надежду. И вот к чему это привело. Катастрофа. Но ведь, с другой стороны…
– Отец, мы же почти совершеннолетние, - вытерев слезы, спокойней заговорила Диана, - и по большему счету ничего страшного не случилось, рано или поздно…
– Ты в своем уме, Диана?! – зарычал Адам. – Твой собственный брат тебя чуть не обесчестил, а ты…
– Папа! Эмиль уверен, что вовсе не брат мне!
– Что?! – лицо Адама исказилось.
– Что за бред ты несешь, дитя мое?!
Она, распаляясь все больше, возмущенная его гневом и безапелляционностью, выкрикнула в глаза все, что так долго не давало ей покоя. Подозрения. Недоверие. Даже версию о том, что и она – не его дочь. Подкидыш. Приемыш. Как все они – Эмиль, Амир, Йоник. Просто вложение папочкиных денег, не более того!
Она вскочила, выкрикивая ему в лицо обвинения. И тут отец ее ударил. Впервые в жизни он поднял на нее руку! Голова Дианы качнулась от пощечины, слезы сами собой брызнули из глаз.
– Не желаю слушать в моем доме подобный бред! – отчеканил Адам. – Если кто-то сомневается в моем отцовстве, так я силой никого не держу! Выход там!
– указал он на дверь.
Диана расправила плечи, решительно двинулась в указанном направлении.
– Знай, если ты уйдешь сейчас вот так, - бросил в спину отец, - ты можешь не возвращаться! Никогда! Живи, как знаешь!
– Я всегда так жила! – возразила она, сверкнув изумрудами глаз.
Адам топнул ногой:
– Хватит мне дерзить!
– Уеду!
– Уезжай! Мне все равно!
Диана многозначительно на него посмотрела.
– Вот возьму и уеду.
– Уезжай!
– В США!
– Да хоть на северный полюс к пингвинам! Только имей в виду, от меня ты и копейки больше не получишь!
Адам был уверен, что, лишив дочь финансов, она передумает куда-либо уезжать. Но Диана не из тех. Она презрительно фыркнула. Деньги! Жалко, конечно, и «феррари», и этот особняк, и кучу прелестных нарядов, и яхту. Перечислять можно до бесконечности. Но ведь не в этом, же счастье, черт подери! Он прав, этот старый лис, надо мотать в Штаты! Там Майкл, там свобода! Она будет работать. Подумаешь – деньги. Она шла к дверям, и каждый шаг становился все тверже и тверже. Пусть она разбита, раздавлена случившимся, пусть оскорблена собственным отцом, пусть собственный брат чуть не изнасиловал ее, пусть она сама едва не поддалась соблазну, пусть в голове кавардак и неразбериха. Все равно она выйдет победительницей из любой передряги, потому что уверена, что там - за океаном ее ждет новая счастливая жизнь!
***
Диана хотела попрощаться с Лизой, объяснить ей, поделиться с подругой хотя бы горсточкой боли. Она несколько раз набирала номер ее мобильного и, не дождавшись ответа, поехала к Лизавете домой. Бабушка, утирая платочком слезы, рассказала, что случилось. Не тратя времени, Диана поехала в больницу.
Деньги все же много значат в нашем суетном мире. Благодаря им, Диана узнала, что Лизу положили на сохранение, и проникла в палату к подружке. Однако врачи опоздали – у Лизы случился выкидыш.