Дерзкие. Будешь должна

Пелевина Катерина

– Рассказывай.

– Да хули…Давай начнём с отцовского первого бизнеса…

– Ты про Чаду что ли? – про него с самого начала думал, но не оправдалось.

– Про него, – отвечает, разливая нам по стаканам вискарь, я присаживаюсь напротив на кожаное кресло. Киваю. Беру пойло. Нюхаю. – Сначала думал…Банально до безумия. Ну…Кто ещё мог что-то устроить кроме как не главный конкурент, а по совместительству – бывший компаньон? Но потом мысли перепутались. Следы не на него вели. Плюс у него сделка важная тогда была за пределами страны, которая кстати сорвалась,

и я совсем выпустил из головы…Пока не дошло кое-что.

– Что?

– У Чадаева шкура молодая появилась тогда. Жена узнала. Развелись они. Сынок озлобился на него. Помнишь его?

– Бля…Как его…

– Фил его. Филиппок… – брат выпивает залпом до дна. – Кароч. За него узнавал. У него свои ветки. По Европе. Катался туда, всё чистенько. Не подкопаться. Этот Фил считал, что отец нашёл любовницу только из-за бизнеса. Винил его в этом. И всё бы ничего, кроме странного такого совпадения. Я в аварию попал, и та самая шкура тоже. Я об этом потом уже узнал. В один и тот же, сука, день. Её насмерть. С нами сам знаешь, что. И сделку «папочке» сорвал заодно.

– Нехилое, блядь, совпадение…И чё …Наша семья здесь при чём? Если его батя за хуём своим не усмотрел?

– А там не только в этом дело. У отца с Чадаевым договоренности. Они друг друга не трогают. Бизнес идёт плавно у обоих, не пересекаются. А этот всратый Фил на российский рынок собрался залезать. Я узнал об этом ровно неделю назад. Никто не знает. Я знаю. Доки лично видел.

– Сука, – всё, что могу произнести. Мысли по черепушке скачут в хаосе. – Погоди…Значит, хотел отца подвинуть? А со мной чё?

– С тобой просто слежка. Знает, что не лезешь в ювелирку, а клубешниками занят. Там расчёт был на нас с батей тогда. Грамотно залезть, пока я после комы и смерти родных не в стране. Пока загораю…Он давно начал почву рыть. Правда он не знал, что я почти всё время здесь ошивался…Но он гнилой пиздец чел, Глеб. Я только поэтому к твоей приехал. Не хочу повторения истории. Я не вынесу.

И как его тогда не нашёл? Куда смотрел-то, блядь…Слепошарый тупой Глебушка!

– Погоди…А чё у него фамилия другая, да? По докам не числится?

– Ну так…Это ж Чадаевский приёмыш. Сын второй жены. Соколов его фамилия.

– Пффф… – выдыхаю. Пиздец загрузился после всего этого.

– Ладно…Понял. Катюхиных на охрану поставлю. Её от себя не отпущу. Бате чё скажешь? Матери?

– Я уже сказал ему. Всё на мази насчёт бизнеса. Они никак сейчас не смогут зайти. Да если и зайдёт этот Фил, тут же обанкротится к хуям.

– Ладно, допустим…А мы? Мы…Ты…

– Да говори уже, сопли не жуй, а! – срывается он, глядя на меня со смехом.

– Я убить его хочу.

– Я тоже.

– Это и спрашиваю.

– Решим. Он не простой перс. Предупреждаю, – сообщает Рус, сжимая челюсть.

– Ладно.

Откидываюсь на спинку кресла и выпиваю ещё один стакан. Жжёт, тепло по венам разливается. Хорошо так. А теперь ещё и слова Катюхины в голове стоят на репите «Я выбираю, чтоб ты сдох!». Няшная такая, просто обосраться. Как злейший враг, а не любимая девушка. Любимая, блин…

Всегда думал, что это чушь какая-то. Ничего ни к кому не чувствовал, а тут накрыло так накрыло…И вот сейчас, когда реальная какая-то опасность есть. Какие-то угрозы её семье, я всё сильнее понимаю, что сам готов в её эту деревушку ехать и родных оттуда вытаскивать. Потому что дорога она мне по-настоящему. А не так чтобы просто в койку.

Но, наверное, сейчас плачет…Или спит от стресса. Пиздец я её довёл. Тупорылый…

– Девчонка твоя…Боевая такая, – задумчиво произносит Рус, взбалтывая вискарь в стакане. – Давно я не думал о чувствах. Ой, брат, давно…

– А я так вообще никогда. Впервые…

– Знаю. Но я рад. И что рассказала рад…

– Ага…Ты только не знаешь с каким трудом и что пришлось с ней сделать…Я придурок конечно…Редкостный мудак. Не знаю, как она со мной будет. Не выдержит.

– Ты не жести сильно с ней. Но по секрету скажу, что беречь тебя попросила. Даже когда сказал, что опасно всё это. И что семье её угрожает…А ещё бабло брать не стала…А там прилично было.

– Ой, завали…С этим баблом…Она мне всю плешь уже проела. Воротит нос от всего, выебывается. Бесит, одним словом.

– Ну…лучше так, чем вот та шкура, что сейчас отсюда выбежала…За минет ей простой айфон отвесил. Не задумываясь рот открыла. Где любовь-то, брат?

– Это тоже своего рода любовь…

– Своего РОТА… – ржёт.

– Ага, вот и я о том же… – ржу в ответ.

Сидим ещё недолго, пиздим о чувствах, делимся сокровенным. Выпиваю.

Спускаюсь вниз, осматриваюсь. Девки какие-то тут же вешаться начинают. И секунды не проходит. Дешевые подкаты эти со сломанными каблуками и пролитыми случайно коктейлями выучил наизусть. Аж тошно. Только нет тут моей ведьмы. Моей тигрицы, которая разорвала бы всех этих шкур, едва бы заметила…

Домой приезжаю в районе трёх часов ночи, не так чтобы в соплину, но всё равно выпивший, даже пришлось водиле своему звонить, чтобы довёз…И всё бы ничего, но тишина, блядь, мёртвая вокруг, как в склепе, и предчувствие совсем недоброе…

Иду в её комнату, просто чтобы проверить…Захожу. А там пусто, блядь. И вещей нет. Ни её, ни вещей, ни записки. НИХУЯ.

Доигрался…Довёл её, не выдержала. Идиот Глеб.

Занавес…Приплыли. Сушите вёсла, господа…

И самое главное…Где теперь искать? Через Соню? В Прохорово? На работе? Похуй. Из-под земли достану. Найду тебя и верну, ведьма…В охапку сгребу и никогда никуда не отпущу…

Глава 13.

(Глеб)

Пьяный. Надо протрезветь. Как искать её, если перед глазами круговерть? Пиздец, Кать…Как не вовремя…Набираю номер. Не берёт. А ведь я впервые перед кем-то извинился…искренне, блядь…Прощения попросил. Слышал, что и это не всегда работает, но я же не собирался делать ей больно. Реально не собирался.

Звоню Киру, жду около четырёх гудков.

– Да, брат?

– Ведьма сбежала.

– Как сбежала? Куда?

– Нажестил. Сбежала. Можешь Соньке набрать? Спросить, вдруг она в общаге?