Десант из прошлого
Шрифт:
— Геннади? — В голосе Жана звучало искреннее удивление. — Для чего пан тутай?..
Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась. На Геннадия глядели округлившиеся, растерянные глаза маленького поляка. Коршунов распахнул дверь и рванулся внутрь. И тут же сзади громыхнул выстрел, другой, третий… Падая, Геннадий успел с силой толкнуть дверь ногой. Замок звонко щелкнул.
— Что с тобой, друг? — Геннадий, не вставая, со страхом глядел на Жана.
Лицо поляка посерело. Он стоял на коленях, зажав обеими руками живот. Потом вдруг повалился на бок и затих.
Вой сирены
— Прости, Жан, — глухо пробормотал он, чувствуя, что у него перехватило горло. С трудом поднялся с пола.
Дверь содрогалась от мощных ударов, кусками сыпалась с потолка штукатурка. Но Геннадию теперь было все равно. Перед ним была цель, ради которой он целую неделю ходил в шкуре предателя.
«SOS! SOS! SOS!» — бился в его руках радиоключ.
Дверь трещала, одна из петель была уже сорвана.
«Говорит экипаж советского судна «Иртыш»… Говорит экипаж советского судна «Иртыш»… — лихорадочно выстукивала рука Геннадия.
Только это он и успел передать. Дверь рухнула, раздался грохот выстрелов, и по крайней мере дюжина смертоносных кусочков свинца впилась в спину матроса.
Часть пятая
ПРОЗРЕНИЕ
Глава I
СИНИЕ ОГНИ
— Будьте осторожны… Ради бога, будьте осторожны, — прошептал чуть слышно Брэгг. Андреев нащупал в темноте его горячую сухую ладонь, крепко сжал. Внизу послышался плеск, и вскоре в квадрате люка проступили очертания тонкой фигуры Тома. Юноша поднялся на несколько ступенек и, держась одной рукой за поручни, другой слегка оттянул от лица маску.
— Все готово, сэр, — вполголоса произнес Том. — Отключил… Можно рискнуть.
Андреев натянул на голову маску, шевельнул плечами, поправляя баллоны акваланга, и шагнул к люку.
Через несколько секунд он уже плыл вслед за Томом по подводной оранжерее. Плыл медленно, на ощупь отыскивая проходы в сплетениях мясистых водорослей. Наконец пальцы коснулись твердой гладкой поверхности. Одновременно он ощутил легкий толчок в бедро. Том был рядом. Андреев проплыл вдоль стенки оранжереи еще несколько метров, пока не нащупал толстую металлическую решетку.
Том включил электрический фонарик, и Андреев сквозь мутную зелень увидел в стене, прямо перед собой, круглое зарешеченное отверстие. Юноша уперся ногой в стенку, потянул решетку на себя. Она плавно подалась. Теперь даже в тусклом свете фонарика Андреев смог разглядеть темную, диаметром не больше метра трубу, заполненную водой. Видимо, это и был выход в океан, о котором говорил Брэгг.
Жест Тома был недвусмысленным: вперед, скорее! Колебаться было уже поздно. Александр Михайлович зажмурился, сильно оттолкнулся ластами и скользнул в трубу…
Плыть было легко, и скоро Андреев почувствовал, что внутреннее напряжение, которое сковывало его тело и мозг в течение последних двух
Сделав несколько глубоких вдохов — чтоб дыхание вошло в ритм, — Андреев поднял на лоб маску, отключил баллоны акваланга и поплыл от берега мерными длинными гребками.
Несмотря на предупреждения Брэгга о возможной встрече в лагуне с патрульными катерами Андреев не рискнул забираться в открытый океан и решил держаться, насколько будет возможно, поближе к берегу. Опасность оказаться обнаруженным была, в сущности, невелика — звук мотора он услышит издали, и тогда акваланг позволит ему благополучно пройти под водой даже рядом с лодками. Надо только быть настороже. Зато не заблудишься в темноте: справа все время будет полоса берегового кораллового рифа, которая не позволит даже нечаянно удалиться от острова больше чем на триста метров. Да и плыть в лагуне приятней и легче: вода здесь спокойная, как в бассейне. И с акулой не повстречаешься… Впрочем, вряд ли и на открытой воде эти твари охотятся ночью.
Внезапная боль обожгла ладонь: похоже было, что рука с размаху наткнулась на бутылочные осколки. Инстинктивно он с силой подал корпус назад, отчего ноги сразу ушли вертикально вниз. На секунду погрузившись в воду с головой и ощутив во рту солоноватый вкус, Александр Михайлович почувствовал, что его колени и живот прикоснулись к шершавой поверхности кораллового рифа. Итак, он достиг края лагуны, теперь можно поворачивать на север. На всякий случай следует держаться в некотором отдалении от барьера — перспектива напороться животом на верхушку старого коралла его не устраивала.
Энергично оттолкнувшись ногами от рифа, Андреев поплыл назад, к берегу, до которого сейчас, видимо, было метров двести — двести пятьдесят. Удалившись от гряды рифов на безопасное расстояние, он повернул направо. Теперь, если только не собьется с курса, он должен будет плыть вдоль берега не менее двух часов. Маску без необходимости использовать не будет: пока что она понадобилась лишь для того, чтобы пронырнуть стофутовую трубу, соединявшую оранжерею с океаном. А в случае чего сдернуть ее со лба и натянуть на лицо — дело секунд.
Продолжая плыть, Александр Михайлович вынул из воды руку, поднес к глазам. Стрелки часов показывали четверть одиннадцатого…
Усталость подкралась незаметно, и сначала Андреев попросту не придавал значения тому, что он все чаще и чаще устраивает передышки, переворачиваясь на спину, и что в плечах появилась ломота, а ноги стали тяжелыми и медлительными. Вот уже около двух часов он плывет, не меняя курса, и за все время лишь однажды потерял ориентировку: забрав на восток, вышел снова к коралловому барьеру. Конечно же, он был прав: гряда рифов надежно гарантировала ему верность маршрута.