Десант времени
Шрифт:
– Микола, ну что тут у вас? Что за люди?
– Так хто ж их знае, валандаються отут усяки, а кони в них гарни.
– Да, мы как-то ошиблись дорогой и мост проскочили по ошибке, нельзя ли нам обратно в Россию вернуться?
– наивно спросил Григорий, улыбаясь махновцам во весь рот.
– Я их чуть не ухлопал, а в них помилки!
– Ладно, поехали в штаб разбираться, - махнул рукой офицер-махновец.
– А
– В ино мисце дорога широка, так назад вузька, - вдруг засмеялся вслед отряду караульный махновец, а потом крикнул.
– Коли змина нам будет? Дуже исти хочеться!
– Чекай и не смерди сильно, недоумок, - ругнулся через плечо старший офицер-махновец и пустил своего коня галопом через овраги, поросшие ивняком.
Небо уже померкло и вечернее ноябрьское солнце бросало свои бронзовые лучи на лиственный перелесок в пойме реки. Холодный ледяной ветер задул с севера-востока и с неба посыпала снежная холодная пыль, все больше превращаясь в крупный снег.
Георгий вдруг понял, что второй раз счастье может не улыбнуться им, тогда уж точно их расстреляют, и тогда на всей операции будет поставлен крест... И смешно подумать, что опытных бойцов спецназа поставили к стенке махновцы, или проще говоря сельские мужики, которые не всегда знали как стрелять. "Ну, ладно, была не была, надо рвать отсюда!", - твердо решил он.
– Командир, не серчай, но слово дай сказать, - окликнул Григорий махновца в офицерском френче, притормозив лошадей.
– Что хочешь сказать?
– Как, в народе говорят - вор у вора дубинку украл, но сдается, что этот Микола, зажал мой золотой червонец, что я ему дал вот только что.
– Правду толкуешь? Ну, Микола, ну гад ползучий! Пьяный проспится, а дурак ни когда, сейчас я до тебя доберусь, - взъярился махновец и резко повернул коня.
– Василий присмотри за ними, я сейчас обернусь, вот только с Миколой потолкую.
Григорий проводил взглядом конника и взглянул на отряд.
– Бойцы, а хто мой табачок притырил? Ох страсть как курить хочу, всем напрячься и поискать табачок по карманам, - дал скрытую команду капитан своему отряду и поглядел на оставшегося их охранять бойца повстанческой армии.
– Ну, а ты браток не угостишь табачком?
– Так, на всех не напасешься...
Он еще хотел, что-то сказать, но был сбит на землю размашистым ударом спецназовца. Оглушенный махновец упал на землю, а Григорий махнул рукой и негромко крикнул: - Вались народ от Яузских ворот! За мной в воду, без броду, плыть за мной на тот берег, держаться за гриву лошадей.
Веер брызг пошел врассыпную за отрядом, когда десяток сильных орловских рысаков, пробили густые камыши и врезались в глинистое, но твердо уходящее на глубину дно. Соскочив с коня капитан поплыл рядом с лошадью, придерживаясь
Лишь метров тридцать отплыли они от берега, как длинная очередь из пулемета, перерезала им путь. Пулемет "максим" бил по ним с береговой косы, что находилась на той же стороне украинского берега, откуда они хотели убежать. Несколько пуль прошли через отряд, ранив спецназовца Стаба в плечо и убив двух лошадей.
– Плывем обратно! Пуля дура, а виноватого найдет, - с трудом отфыркивался Григорий, заворачивая обратно.
– Стаб, держись за мое и свое седло, а то потонешь.
На берегу их уже ждали с десяток вооруженных махновцев. Подгоняемые плетьми и казацким улюлюканьем, бойцы отряда "Нулевой дивизион", были доставлены в лагерь махновцев, что располагался в прибрежном хуторе.
– Усих обшукати, роззути, так у сарай пид охорону, - крикнул махновский начальник в черной папахе и бурке.
– Так, Губенко, той, чи що рыжий нехристь тебе вдарив? Привъязати його до дерева и двадцять, нема тридцять батогив, що б не бигав...
– Я тебя на ноготок так клацкну - только мокренько будет, - схватил Григория за руку рассвирепевший огромного роста махновец, и еще с тремя дружками потащил капитана к столбу для наказаний розгами.
– Господа гарни, повидомляю вам приказ за номером 37 по войскам Украинской партизанско-повстанческой армии им. Батько Махно: "Не платит подати только медведь у берлоге: он не ест, не пьет, только лапу сосет...", - под дружный и беснующийся смех анархической смеси военных, просто уголовных бандитов и крестьян, объявил махновский полковник в папахе.
– А що там баби роблять, як они Губенко?
– Так, уже боляче кусючи, а то б давно попользовал, уси сиськи поховали, як золото...
– Ну, ты не дуже, гаряча голова, Батько Махно за це по головци не погладит.
– Панасыч, так можа их Батьке на пробу послати?
– Добре, хлопцы, я в Штаб, а як повернуся думать будемо...
Махновцы успокоились и разошлись по хуторским постройкам. И лишь в воздухе свистел хлыст, приземляясь на спину капитана спецназа Григория Семенова, да крупные хлопья снега, что сменили снежную пыль, опускались на кровавую спину и превращались в алые слезы, катясь вниз. Ни разу он не застонал и не вскрикнул, загнав свою душу в такую глубокую пещеру, до дна которой было 1000 верст, несколько лет войны на Кавказе и участие в ночных секретных рейдах, против террористов. Вряд ли в ближайшие 100 лет ФСБ рассекретит или приоткроет его личный файл, раскроет все операции, которые он завершил защищая родину и интересы государства.