Десантники не сдаются
Шрифт:
– Во что, например? – Голос Кумаченко неуловимо изменился. Богучарский знал: такой тон свидетельствует о том, что тема Президенту фонда сильно не по нутру.
– Повышенная смертность вокруг нас, Коля.
– Как и во всей стране. Лекарства плохие. Эскалация насилия. Телевизор смотри.
– Думаешь? – Богучарский хмыкнул. – Тебя не смущает, что слишком много людей в последние годы отправились на тот свет? Или просто удалились из науки, позабыв о своих изобретениях?
– Не смущает.
– А меня смущает. Идеи то у них
– Революционеры обычно плохо кончают, – насупился Кумаченко. – Это люди с определенными изъянами в психике. Они мрут как мухи, потому что лезут куда не надо. И завышают ценность своих идей.
– Хорошо бы... А если идет выбивание носителей идей?
– Нет никакого выбивания... Нет!
– Нет так нет...
Богучарский угрюмо посмотрел на вырастающие прямо по курсу, похожие на лайнеры, вспарывающие черную морскую гладь, глыбы московских домов, усеянные светляками окон. И произнес задумчиво:
– А все-таки порой мне страшно.
* * *
Часть стены рухнула. В воздухе витал запах бетонной крошки и приглушенные ароматы грузинской кухни.
Аромат грузинской кухни... Правильно, а какая кухня здесь еще должна быть? Ведь взорвали грузинский ресторан.
Сама коробка выстояла. Окна все вылетели. Хорошо еще, что кабак воткнули на место снесенного охраняемого памятника архитектуры восемнадцатого века в старый московский малолюдный переулок. Если бы рвануло где-нибудь на Тверской – весь «Склиф» уже был бы заполнен пострадавшими.
Какая-то невезуха была с этим рестораном «Кутаис». Сначала чуть не убили чиновника из Московского комитета по охране памятников, который решил, что он имеет право защищать памятники культуры – это когда земля в центре столько стоит! Потом пошли разборки. Сперва здесь было задумано казино, но подоспела мафиозная война вокруг игорных заведений. Кому-то сильно помешало здесь казино – ведь такой же центр досуга уже есть через два квартала. Разбор – еще три трупа. Наконец все сошлись на том, что в здании разместится элитный грузинский ресторан. Добрая получилась харчевня. Почти все грузинские воры в законе почтили ее своим присутствием – устраивали сходняки, терли друг с другом о нелегких воровских делах. В прошлом году около «Кутаиса» неизвестные расстреляли пожилого авторитетного вора Гоги Зугдидского вместе с его малолетней любовницей. Голубки выпорхнули из кабака, сытые и пьяные, и на пороге их встретили автоматной очередью.
Нынешний взрыв обошелся в пять трупов.
– Ну что, бытовой газ? – с надеждой спросил эксперта начальник Московского уголовного розыска.
– Ага, – хмыкнул эксперт в форме майора милиции. – Тротил. Не меньше кило.
– Вот черт, – покачал головой начальник МУРа, предчувствуя, что одним висяком стало больше. – Что скажешь про все это, борец с бандитизмом? – обернулся он к Денисову.
– Ну что сказать, устроены так люди, – тот процитировал известный шлягер двадцатилетней давности.
–
– Дерутся, – согласился Денисов. – Зураб кинул людей, которые под татарами ходят. Деньги немалые. Для разрешения спора стороны пригласили разводящего. Тот в пользу татар присудил. Разводящего грохнули... Теперь ответ прилетел.
– Что делать будем? Это уже переходит всякие рамки.
– А что тут сделаешь? – развел руками Денисов.
– Надо на место ставить.
– Ставь, – хмыкнул боец с бандитизмом. – Тебя в офис к ним не пустят без решения суда. А суд у них на подкормке.
– Кому ты рассказываешь... Все равно будем зачищать. Давить хиву их поганую.
– А ты не знаешь, какие бабки они наверх платят? – усмехнулся Денисов. – Не в курсе, какой хай поднимется? И с новым законом ты ничего с ними не сделаешь. Даже беспредел ментовский, как в былые времена, не устроишь, потому как прокуратура теперь на их страже. И прокуроры очень не любят превышающих власть ментов. Оборотней позорных, подбрасывающих стволы и наркотики честным ворам в законе. Ты не знаешь этого, Василий Семеныч? Не знаешь, как прокуроры за бабки наших оперов опускают? Не знаешь, что там, где деньги, правосудие бессильно? Так я тебе рассказываю...
– Все равно, – упрямился начальник МУРа. – Давай завтра ко мне. Продумаем, как им жизнь попортить. Куда удары нанести.
– Подумаем, – кивнул Денисов. – Нанесем... Иголочные уколы... Может даже убедим их шалить потише, чтобы спать нашему Госсобранию и Администрации президента не мешать...
– А ты что предлагаешь? – зло посмотрел на своего коллегу начальник МУРа.
– Да ничего я не предлагаю... По совести если, то гнидить их надо. Стрелять, пока они всю страну не скупили и не продали... Скорпионов давят башмаком.
– Помечтай.
– Мечтаю, – криво улыбнулся Денисов, повернулся и пошел к ждущему его джипу.
С места происшествия он отправился в Региональное управление по борьбе с бандитизмом. Поднялся в свой кабинет, оформленный по скучному офисному лекалу – белые обои на стенах, мертвенные лампы дневного света, сейф, видеодвойка, длинный стол для оперсовещаний.
– Никита, зайди ко мне, – произнес Денисов, нажав на кнопку селектора.
Через минуту в его кабинете появился начальник отдела по борьбе с авторитетами подполковник Никита Сытенко.
– Ну что, Никита, – ласково начал Денисов. – Посмотрел я, как твои подопечные тротилом друг друга по понятиям жить учат.
– «Кутаис»? Я же предупреждал, этим и должно было закончиться. Гиви после того, как его судья Измайловского суда за сто тысяч баков выпустил из тюрьмы, вообще стал – кум королю, сват министру. Решил, что в городе ему никто не указ. Все у него теперь вокруг козлы, петухи и педерасты... Нарвался... Завтра татары Городскую думу взорвут, а грузины в отместку Госсобрание... Что делать будем, Олег?