Desiderata. Созвездие судеб
Шрифт:
– Взгляни, Джулия, – прервал ее Юлий. – Это ли не госпожа Инспекто там? Кажется, ты желала выразить ей свои соболезнования по поводу утраты.
– О, и верно! – леди де Ламберт ловко выскользнула из их небольшого круга. – Прошу меня извинить, господа, уверена, вы найдете, как скрасить свой досуг. Мальвина, душечка!.. – это уже было обращено не к ним. Бальзак проводил даму взглядом и вздохнул с явным облегчением.
– Это ты о Джулии? Брось, бывает, Отец Небесный дарит сестер и похуже.
–
– Но и правда, – заговорил снова Юлий, – необычно тебя здесь повстречать, Бальзак. Я бы, пожалуй, меньше удивился Монкорже – помнишь Монкорже?
– Разумеется. Записной первейший наш лентяй, как его не упомнить.
– Он нынче начальник пожарной службы в Фиренсе. Ох, и история там вышла с его назначением…
– Зато уж теперь точно выспится вволю.
– Так расскажи же, каким ветром тебя сюда занесло, да еще и в обществе достойного духовного брата! К слову сказать – не желаете ли отправиться в буфетную, я бы промочил горло, да и там сподручнее вести беседу.
– Я воздержусь, с твоего позволения. Более чем к спиртному я равнодушен лишь к мороженому, а ничем иным, насколько я помню, здесь не угощают.
– Ну, как знаешь. Не томи же, выкладывай!..
– Ничего необычного: сегодня первый выход леди Гамелин, это событие не может оставаться без внимания.
– Так ты тут как бы официально заменяешь Императора?
– Никоим образом я не могу официально заменять Его Величество ни на каком мероприятии, – чопорно отозвался Советник. – Однако общую суть ты уловил верно.
– Что ж, зато они не свиделись с моей сестрицей, – философски рассудил Юлий. – Она, помнится, всю плешь мне проела, плакалась, что принц на нее и не глядит, бегает к какой-то пассии в городе. Кто это, кстати, был, ты не знаешь?
– Не помню, – равнодушно уронил Бальзак. – Полтора десятка лет прошло, Юлий, побойся бога. Ты бы еще спросил, кто у нас заменял на уроках закона божьего отца Драйзера, когда тот болел…
– А тот разве болел?.. – удивился Юлий. Достий, стоя между собеседниками, ощущал себя престранно. Беседа шла о вещах, понятных ему лишь отчасти, и он старался уловить, в чем подвох, так настойчиво щекочущий ему нервы. Несмотря на то, что Джулия покинула их маленькую компанию, молодому человеку все равно было не по себе – всю дорогу казалось, что Юлий чересчур цепко следит за собеседниками и ни одного слова не произносит без умысла. Даже улыбка его была какой-то неестественной.
– Ну бес с ним, с отцом Драйзером нашим… -меж тем говорил он. – У нас, Бальзак, знаешь, вся семейка в любви бесталанная. Слыхал, быть может: не везет, дескать, в любви – повезет в картах? Вот это самое оно и есть. Хоть с чертом на душу играй – выиграешь, а как до сердечных дел дойдет – пиши, пропало, отыграется нечистый. Ох, прости, духовный брат, – спохватился вдруг Юлий, – что я при тебе об эдаких материях…
– Нет-нет, что вы!.. – пискнул Достий, понимая, что молчать будет еще хуже. Юлий ему улыбнулся, и это придало сил – по крайней мере, он не выражал неудовольствия. Взгляд де Ламберта соскользнул с лица молодого человека и остановился на руках, что Достий по привычке сложил на животе и сейчас невольно стискивал от
– Ежели вы желаете душу облегчить, поделившись, разве можно тому препятствовать? – добавил тем временем Достий.
– Верно, – с горячностью подтвердил собеседник. – Никак нельзя, грех это. Добрый ты будешь святой отец, духовный брат… Эх, в наш бы приход такого лет сорок назад – глядишь, и иначе бы все вышло. Хороший пастор – опора всем и каждому, во всяком деле советом поможет, и утешит, и предостережет. Вот хоть от неразумных союзов. Папенька мой, видишь ли, женился поздно. Выбрал из всей округи первейшую красавицу, ту еще, прости Господи, вертихвостку. Ей бы тут, в столице, по балам кататься, да угораздило родиться в наших краях. Разница в годах их была порядочная, но папенька мой был упрямец: уж если что решил – не бросит. Так с того и началось – старший мой братец с придурью родился. С головой-то у него все хорошо, даже, пожалуй, слишком – в науку подался, желает открытия совершать. Поначалу на чердаке устроил себе «лабораторию», а как чуть до пожара не дошло – уехал, от греха подале. Так и колесит с тех пор по белу свету, если и подает о себе вестей каких – так телеграммой, дескать, нужно мне пару тысяченок на новые колбы… Может, это и хорошо, что кроме колб ему больше ничего на свете не мило – не то мучился бы, как вся наша семейка. Про сестрицу ты уж наслышан – сохла она сохла, да принцу до ее тоски дела было чуть. Так по сей день и ходит в девках, так, пожалуй, в них и помрет…
– А вы что же? – спросил, поневоле заинтересовываясь, Достий.
– А что я, – развел руками собеседник. – Вон, Бальзака можешь спросить: со мной никто не задерживается, убегают, как вода сквозь пальцы.
– А ты бы ради разнообразия хоть одну да замуж позвал, – с каменным лицом заметал Советник. – Думаю, это снизило бы текучесть кадров.
– Ох ты забавник!.. Думаешь, девкам этим свадьбу надо?.. Нет, им другого подавай. Чтоб как в книжках все – чтоб их похищали, а герой спасал. А потом убил дракона и сложил к ногам голову… Глупые они, Бальзак. Воспитанные на глупостях.
И Юлий покачал расстроено головой, словно горько сетуя на такое обстоятельство.
– Давай лучше о чем-то более мажорном, – предложил он, – право слово. Дамы – это не твоя сильная сторона, Бальзак.
– Не могу сказать, что это меня печалит. Что ж, как дела на твоем заводе?
– Не могу пожаловаться. И дело интересное, и развернуться есть где. Воистину, большое тебе спасибо, что когда ты над этим делом раздумывал – припомнил старину Крысолова… – и он отвесил элегантный поклон, а Достий догадался, что Крысолов – это старое школьное прозвище. До чего, оказывается, охочи люди раздавать наименования себе подобным! Поначалу Достий думал, что это только в армии так, однако чем больше наблюдал, тем больше убеждался, что прозвища это будто бы неотделимая часть от человеческого общества. Даже у духовника было прозвание после его работы при кабинете министров – Придворная Метла. Не Бог весть какое лестное наименование, однако, приросло оно, кажется, намертво. Интересно, а как называли сотоварищи будущего Высочайшего Советника?..
– У тебя уже был некоторый опыт, – вернул его с небес на землю голос Бальзака. – К тому же, после ревизии Его Величества там мало кто вообще на месте удержался из управляющих.
– Удружил, говорю же. Я, духовный брат, на своей земле завод построил, – пустился в пояснения Юлий. – Жесть катать, проволоку тянуть, детали по формам отливать. Везде нынче железо требуется. Ну и вот прослышал про завод электрический, да и думаю – чем черт-то не шутит, напишу старому товарищу, скажу, мол, не нужен ли тебе человек в этом деле. А выходит так, что оказался нужен! Пока только мастеровых туда направил, а чуть погодя и сам наведаюсь.