ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
В современной России я и Д. Медведев точно по разному «умиляемся», когда на различных российских телеканалах последние годы обильно демонстрируются современными еврейскими идеологами многочисленные пропагандистские восторженные фильмы о «славном», «великом», «премудром» и «гуманном», в отличие от Сталина, У. Черчилле. Ну что ж: кто страну захватил — тот и заказывает соответствующие фильмы.
Что в этой ситуации в 1946 году мог сделать Сталин для защиты своей страны, своего народа? — Немного. Во-первых, ему оставалось надеяться, что благодаря сильно уставшей после войны мировой общественности, несмотря на агрессивность западных политиков, мирный период продлится достаточно долго — чтобы восстановить разрушенную страну, промышленность, сельское хозяйство. Но, как в народе говорится:
Для доступного разъяснения создавшейся ситуации советским гражданам были задействованы различные средства информации и пропаганды, например, в рамках разъяснительной работы К. Симонов написал пьесу «Русский вопрос» (1946 г.), А. Якобсон — пьесу «Шакалы» (1951 г.) о готовивших третью мировую войну янки, писатель В. Вирта написал на эту тему книгу «Заговор обреченных», а режиссер М. Ромм в 1953 году создал фильм «Серебристая пыль».
Во-вторых, Сталин, максимально пользуясь мирным периодом, поставил задачу советским ученым и разведчикам — срочно, не жалея никаких сил и средств, создать для защиты и восстановления паритета атомное оружие или выкрасть его секрет у США; 18 августа 1945 года был создан Специальный комитет для разработки атомной бомбы во главе с Берией. Можно без труда догадаться о настроении Сталина и его невеселых мыслях в этот период победного ликования.
В связи с новыми срочными задачами, для стимулирования изобретательской деятельности Сталин ввел не только щедрые денежные и другие материальные премии, но и подключил для достижения этих целей пропагандистский аппарат. Известный ученый Петр Капица подсказал Сталину один из приемов стимуляции творчества, передав ему 2 января 1946 года письмо (предано огласке только в 1989 г.) и рукопись книги Гумилевского о русских самородках «Русские инженеры». В сопроводительном письме Капица писал Сталину: «Мы мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. Из книги ясно: первое — большое число крупнейших инженерных начинаний зарождались у нас». И понятно, что это прекрасное свойство и традицию необходимо было поддержать, развивать и пропагандировать. Эту линию партии и государства по распоряжению Сталина начал курировать А. Жданов, который и сказал писателю А. Поповскому известную фразу: «Люди заканчивают школы и вузы в убеждении, что отечественные умельцы и ученые ни на что не способны, что они умеют лишь плохо копировать достижения западных коллег. Это низкопоклонство, этот комплекс неполноценности перед всем западным должен быть преодолен».
И забегая немного вперед, следует отметить, что результаты этой кампании были прекрасными ещё при жизни Сталина: уже в 1946 году в СССР впервые в мире начали внедрять автоматизацию технологических процессов, а в 1948 году было автоматизировано управление сразу 25 крупнейшими ГЭС, в 1949 году заработал первый завод по производству промышленных автоматов, а в 1950 году в СССР была создана первая ЭВМ, и в этой передовой отрасли мы не отставали от США, первый атомный ледокол был спущен в СССР на воду в декабре 1952 года; и это далеко не весь перечень достижений и изобретений, не говоря уже о создании атомной бомбы.
А либералы сегодня зло ёрничают по поводу Сталина — почему он производил чугун и сталь, а не заботился о народе — не производил платья, пальто, обувь и т.д., лукаво «забывая», что есть понятие главных приоритетов, тем более в такой ситуации в бедной, разрушенной стране.
Почти все наши историки утверждают, что тяжелую послевоенную ситуацию в СССР с 1946 по лето 1947 года усугубил страшный голод, который якобы был следствием большой засухи и, соответственно, неурожая. Голод в этот период был, но неурожай был не в результате засухи, а был закономерным логичным явлением, ибо за годы войны сельскому хозяйству по понятным причинам уделялось минимум внимания со стороны правительства, тракторы и другая сельхозтехника с 1941 года не производилась для сельского
Вот как логично и трагично происходило изменение цен на продовольствие в СССР в военный и послевоенный период, если за отправную точку, за 100%, взять цены 1940 года: 1941 — 110%, 1942 — 560%, 1943 — 1020%. Как видим — чем дольше затягивалась война, сокращалась территория и количество занятых в сельском хозяйстве мужчин — тем ситуация с продовольствием становилась тяжелее. А когда Советская Армии, наступая, в 1944 году перешла границы СССР, вступила на чужую территорию и часто стала использовать трофейное и «попутное» продовольствие, а на освобожденных землях в СССР стали восстанавливать сельское хозяйство, то в 1944 году индекс цен сразу снизился до 820%, а в 1945 году почти в два раза — до 430%. Но, как видим, — не достиг предвоенного уровня, и ясно, — что не мог достичь так быстро по понятным причинам.
И если в 1945 году ещё какую-то положительную роль в этой проблеме сыграли помощь союзников и захваченные в Германии трофеи (например: после окончания войны из Германии в СССР в виде контрибуции были вывезены 2,3 млн. тонн зерна и зернопродуктов, 430 тонн мясопродуктов, 588 вагонов дорогой посуды, 3,3 млн пар обуви, 2,5 млн. платьев, 4,6 млн. различного белья, 154 вагонов мехов и дорогих тканей, 60 тысяч роялей и пианино и т.д. — из исследования П. Кнышевского «Добыча» (М., 1994 г.) — и поэтому в СССР в 1945 году не было голода), то с весны 1946 года в полной мере проявился закономерный накопленный «неурожай», дефицит продовольствия в стране. Поэтому пленум ЦК в феврале 1947 года был полностью посвящен этим проблемам, на нем было принято решение — срочно увеличить производство техники для сельского хозяйства, организовать колхозы и совхозы и их работу на освобожденных территориях, собрать и направить специалистов и т.п.
Ситуацию с дефицитом продовольствия ещё усугубляли и накопленные неотоваренные обесцененные деньги и накопившийся у определенной части населения в период войны большой спекулятивный капитал, который позволял некоторым дельцам скупать в этот тяжелый период многое по завышенным ценам, поддерживая их высокий уровень. Поясню на конкретном примере — как в период войны, когда миллионы советских граждан погибали на фронтах и в тылу врага, другие сколачивали «бабки». Жена знаменитого академика Ландау К. Ландау-Дробанцева в своей откровенной книге мемуаров «Академик Ландау», (М., 2000 г.) вспоминала жизнь вывезенных подальше от фронта, в глубь СССР, и, в частности, вспоминала лучшего друга своего мужа — академика Евгения Лифшица и его родного брата:
«Осенью 1942 года в Казань из Харькова приехал Илья Лифшиц. Дау (Ландау) вернулся очень возбужденный: "Коруша, какую массу золота я видел у Женьки! Первый раз видел золото царской чеканки. Продемонстрировав мне своё золото, Женька и Илья стали меня уговаривать сейчас под шумок пробираться к персидской границе, а когда немцы возьмут Волгу, перейти границу и пробираться в Америку. Золото-то поможет до Америки добраться".
Пайки по карточкам у нас были более чем приличные. Женьку поразила разница твердых цен по карточкам и цен на черном рынке. Он решил обогатиться. Продавал всё, даже мыло».
К этому можно ещё добавить, что по воспоминаниям современников академик Е. Лифшиц был бездарью, интриганом и ловеласом, «липовым» академиком, получившим звание академика только благодаря дружбе с Ландау. Чтобы не возбуждать лишний раз антиеврейских, антисемитских настроений, в известном художественном фильме о Ландау «Мой муж — гений» (2009 г.) продюсер, сценарист и режиссер превратили этого мерзавца Лифшица в «липового» русского Липкина.