Destroyed. Падшие ангелы
Шрифт:
Казалось бы, я должна радоваться, что он не закончил начатое, не лишил меня невинности. Не взял силой. Я должна была радоваться, что под руку ему попалась она. Но сейчас, наблюдая за их ласками, я понимала, что ненавижу ее. Удушающее чувство, раздирающее меня на части поднималось в моей душе. Мне хотелось выдрать ей волосы, вытолкать ее за дверь. Мне хотелось подойти и зарядить ему смачную пощечину. Мне хотелось быть на ее месте. Каково это – доставлять такому, как он, наслаждение?!
Черт, Крис, в своем ли ты уме? Ревнуешь это чудовище?! Ты жертва…жертва, а он хищник, поймавший тебя. Пока что сытый хищник, наслаждающийся игрой. Но вскоре голод одолеет его, пробудит все до единого инстинкты.
Ругаю себя, пытаюсь отвести глаза. Но тщетно.
Зажмуриваюсь, забираюсь под одеяло. Игнорирую невыносимую пульсацию между ног. Ненавижу его. Ненавижу.
Спустя несколько минут они затихают. Девушка подымается и утягивает его из комнаты. Снова оставляя меня одну. Новая волна злости, обиды. Черт возьми, я уже совершенно не понимаю себя. Я ведь должна думать только о том, как сбежать от них. А в голове – его наглое лицо и нахальный взгляд. Черт побери, ненавижу его!
Дверь спальни снова открывается. Накрываюсь с головой одеялом, прижимаюсь к стеночке. Чувствую, как сзади продавливается матрац. Даже не поворачиваясь, понимаю, что это он. Его запах вмиг заполняет собой легкие. Его рука накрывает мою талию, заставляя буквально подпрыгнуть на месте.
– Не смей трогать меня, я тебя ненавижу! – кричу на него, отталкивая его руки.
– Успокойся, идиотка, – рычит мужчина, недовольно глядя на меня. – Не особо ты мне нужна, – отворачивается и, улегшись на спину, закидывает руки за голову. Устремляет взгляд в потолок. – Если я настолько противен, можешь ночевать в комнате Святого, – произносит с нескрываемым удовольствием. Еще издеваться вздумал надо мной, сволочь.
– Нет, – бурчу под нос, отворачиваясь к стеночке. Снова чувствую сзади движение. Замираю в ожидании. Что на этот раз?
– Возьми, оденься, – поворачиваю голову на его хриплый шепот. Вижу в мужских руках футболку. Поднимаю глаза выше и натыкаюсь на будоражащий кровь взгляд карих глаз.
– Других шмоток нет. Дом не мой, – добавляет он, неправильно расценивая мой застывший взгляд. А я, словно громом пораженная, смотрю на его оголенный торс. На рвано вздымающуюся грудь. На тату на его плече. Пугающее и завораживающее одновременно. На смуглой коже мужчины красуется изображение главного персонажа американского фильма ужасов «Хищник». Так вот откуда взялось его прозвище.
– Хватит слюни пускать. Спать ложись. Завтра сложный день, – недовольно ворчит, укладываясь на подушку и поворачиваясь ко мне спиной.
Глава 5
Руслан
7 часов утра. Оторвав голову от подушки, устало потираю лицо. Разминаю плечи. Пытаюсь прийти в себя. Каждый долбанный день одно и тоже. Утром хуже всего. Никак не могу отойти от тюремного уклада жизни. Второй месяц на свободе, а спать ночью так и не могу. Пару-тройку часов – максимум. И то, сном это назвать с натяжкой можно. Так, легкое забытье. От каждого шороха дергаюсь, вскакиваю с кровати. Разница лишь в том, что теперь, вместо заточки под подушкой, ствол в руке сжимаю.
Поднимаюсь с кровати. Пытаюсь размять затекшие мышцы. Бой с тенью и несколько подходов отжиманий более или менее приводят в чувства. Голова наконец-то проясняется, мысли приходят в норму.
С воспоминаниями о вчерашних событиях дикая злость накатывает. Да такая, что хочется как можно скорее помещение покинуть. Вчерашняя истерика девчонки. Совершенно не понял, какого хрена случилось? Взбесился на нее, на себя дико. За то, что сравнила с педофилом. Для меня это в высшей степени оскорбление. Любой мужик, сказавший мне такое, поплатился бы головой. Да и я никогда не опустился бы до таких мерзких вещей, чтобы маленьких девчонок трогать.
Вчера после разборок из-за Святого был весь на нервах. Знал же, что Бес прознает, и захочет наказать пацана. Дома накатил нехило. Вот и понесло меня на нее. Черт возьми, хотел же продумать все. Как с ней красиво поступить. Не вышло. Сначала показалась мне холодной, надменной сучкой. Смотрела так на всех свысока, нос воротила. Словно и не люди мы. Вот и захотелось показать ей, что я не хуже ее мажорика сраного. И там, в комнате, наедине совершенно другой была. Поиграла, конечно, немного в недотрогу. Кричит «Убери руки», а сама ко мне тазом подается и дышит так рвано. Вот пойми их, женщин. Поначалу держал ситуацию под контролем. Но в итоге завелся дико. От сладкого запаха ее волос, от мягкой, словно бархатной, кожи, от упругих грудей. Действительно, особенная. Никогда у меня таких не было. А когда понял, что и правда, девственница, так совсем чердак поехал. Захотелось сделать ей нереально хорошо. Чтобы навсегда запомнила меня. А потом словно гром среди ясного неба. Ее истерика. «Ты – как мой отчим-педофил». Бах. И пелена перед глазами. Какого хрена? Да еще кричать начала, отбиваться, как от урода прокаженного. Словно не она только что стонала и извивалась под моими пальцами. Накрыло меня. Знаю ведь свой характер, если вовремя не ушел бы, разнес бы там все к чертям собачьим. И ей досталось бы. Вот и вылетел пулей из спальни. Спустился в гостиную, там уже дал волю злости. Разнес дверцу шкафа, несколько стульев. Что там еще было, не помню. Святой проснется, точно не обрадуется. И плевать, за дело ему.
А после – словно совсем мозгов лишился. Напился до чертиков. На хрена эту Аньку притащил в комнату? И чего добивался? Показать ей, что она мне на х*р не сдалась? Что есть те, кто будет рад оказаться на ее месте? Как чертов подросток.
И как бы глупо это ни звучало, поразила ее истерика, ее признание. Через какое дерьмо ей пришлось пройти? Стоп. Воскрешаю в памяти слова девчонки: Отчим. Ее домогался отчим. Что за нах*р? Харченко ведь ее отец? Или нет? Поворачиваюсь к ней, подхожу. Приподнимаю кончик одеяла, убираю его с лица. Вглядываюсь. Красивая до одури. В груди что-то сжимается, когда смотрю на едва заметно подрагивающие длинные ресницы, на чуть вздернутый носик, на темные пряди волос. Черт возьми, только одно сравнение приходит в голову, банальное, но идеально подходящее ей… Ангел. Кто ты такая, черт тебя возьми?
Ее глаза припухшие. Неудивительно. Всю ночь слушал ее тихие рыдания и всхлипы. Они выворачивали мне нутро, бесили дико. Разве можно быть такой чистой и наивной? Непорочной, аж до блеска? И в то же время такой чувственной, нежной… Рядом с ней я еще темнее себе кажусь, еще развращеннее.
«Только попробуй тронуть меня. Мой парень тебя из-под земли достанет», – в голове на «репите» ее слова, они вызывают приступ неконтролируемого смеха – ну что за несмышленый ребенок. Развеселила до колик в животе…
Выхожу из комнаты. Гоню из головы ненужные мысли, не об этом надо сейчас думать. У меня есть более серьезные проблемы.
Спустившись вниз, вижу, что гостиная абсолютно пуста. Под ногами хрустит многочисленный мусор – напоминание о вчерашней тусовке. Оглядевшись по сторонам, направляюсь в сторону кухни. Здесь более живая обстановка. За плитой уже вовсю орудует Семен, за кухонным столом в полуживом состоянии над кружкой свежезаваренного кофе чахнет Малой.
– Доброе утро, шеф, – повернувшись в мою сторону, с раздражающе довольной улыбкой на губах приветствует меня Семен, наш повар. Не знаю, где и как научился он кашеварить, но готовит – пальчики оближешь. Семен не любитель говорить о прошлом, достался он мне от Беса, подозреваю, что, помимо готовки, Семен приставлен следить за мной. Но я не против. Мужик, что надо, а от Беса все равно ничего не скроешь.