Destroyed. Падшие ангелы
Шрифт:
– Хищник по два раза баб не пользует. Анька не позволит им такой роскоши. А ты, милая, такая сладкая. Поверь, я лучше, старше, опытнее… Тебе понравится, деточка, – подойдя ко мне, дотрагивается указательным пальцем до яремной ямки, ведет дорожку вниз, к груди, оттягивая книзу ворот футболки. А мне от охватившего ужаса кричать хочется во все горло. Только страх сковал ледяными оковами. Ни звука не выходит из груди. Смотрю в глаза его дикие, и даже вздохнуть не могу. Только слезы градом по щекам.
Понимаю, что на этот раз чуда не произойдет. Он ведь не остановится. Не пощадит, как Руслан. От Дэна, и правда, помощи никакой… О чем ты только думала, дурочка? Что Хищник – Бог для них?
От его мерзких прикосновений тошнота душит. Я борюсь из последних сил. Отбиваюсь, что есть мочи, от цепких рук омерзительного типа, дышащего мне в лицо перегаром, пытающегося поймать мои губы, поцеловать.
– Давай, крошка, сопротивляйся! Это так заводит, – ржет во всю глотку, скручивая мои руки. Только я не слышу его. В голове – пустота, и столько силы во мне откуда-то. Упираясь ладонями в его грудь, толкаю так сильно, что мужчина, не ожидавший отпора, отлетает от меня на пару шагов. Я пытаюсь сбежать. Я должна добраться до двери, во что бы то ни стало. Только он все равно быстрее меня. Голову пронизывает острая боль, и меня рывком откидывает назад. Я падаю на пол, под ноги обидчику, в то время как он крепко сжимает в руках мои волосы.
– Отпусти! – крик получается таким истошным, таким громким. Из глаз – целые водопады слез. А этот урод, словно издеваясь, рвет мои волосы.
– Мне надоело все это, – тянет меня волоком к кровати.
– Не смей трогать меня, урод, – что есть мочи колочу его руками. Только для него мои удары – словно комариные укусы. Грубо схватив меня в охапку, он бросает меня на постель. А когда я чувствую на себе тяжесть его тела, словно с ума схожу. С неистовой силой вонзаю ногти в его лицо. Насильник рычит. Сбросив мои руки, прижимает их к матрацу.
– Ах, ты ж, сука! Изуродую, падла, – яростно кричит он, разрывая футболку Руслана на мелкие кусочки.
Я же извиваюсь, стараясь вцепиться зубами в его руку, да во что угодно, лишь бы дотянуться, лишь бы причинить этой сволочи боль, насколько могу. В меня будто зверь бешеный вселился, так и рвется наружу, готов голыми руками, ногтями, зубами этой мрази глотку перегрызть.
Его лицо напряжено. Он изо всех сил сдерживает мое сопротивление. Я так сильно сжимаю свои ноги, что мышцы начинает сводить болезненными судорогами. Понимаю, что это мой последний рубеж защиты. Только мужчина с легкостью преодолевает его. Грубо раздвигает мои ноги своими коленями, устраиваясь между ними. Сжимая одной рукой мои запястья, другой тянется куда-то книзу.
Слышу звук расстёгивающейся ширинки, и паника вконец охватывает меня. Парализованная ужасом, только и могу, что беззвучно рыдать, наблюдая за действиями насильника. А когда, вконец потеряв всякую надежду на спасение, зажмурившись, замираю в ожидании его вторжения, слышатся громкие удары в дверь.
– Руслан! – его имя само собой вылетает из моего пересохшего рта. Я уверена, что это он за дверью. Не знаю, почему, чувствую. И осознание того, что он здесь, рядом, вбрасывает в мой обессиленный организм новый всплеск адреналина. Я, словно змея, извиваюсь в хватке рук насильника, стараюсь нанести ему хоть какой-нибудь вред. Только бы потянуть время. Только бы дождаться Хищника.
– Угомонись уже, тварь, – рычит эта сволочь, взбешенный тем, что ему могут помешать. Одна его рука сжимается на моем горле, в то время как второй он разрывает мои трусики.
– Помогите! – хриплю из последних сил. Воздуха не хватает, перед глазами – пелена красная. Внезапно насильника будто что-то поднимает в воздух, отрывает от меня, и он летит в стену. Громкий шлепок, и мужчина сползает кулем вниз. Вижу промелькнувшее лицо Хищника над собой, одна секунда, кажется, видение.
Приподнимаюсь
А я, сидя посередине кровати, испуганная и растерянная, чувствую ее приближение…
До боли знакомые симптомы не предвещают ничего хорошего. Странно, почему только сейчас? Когда опасность миновала, она подбирается ко мне. Паническая атака. Сердце мечется в груди. До боли быстро, до ужаса. Кажется, вот-вот, и остановится. Внутри меня жуткий страшный холод, такой лютый, что я не чувствую ни рук, ни ног. И память возвращает меня в события пятилетней давности. В самый страшный момент моей жизни. Когда взрослые мужские руки так же, как сейчас руки этого мужчины, трогали меня там, где им вздумается. Были грубы и напористы. Когда он шептал мне на ухо мерзости, обдавая перегаром. Ломая напрочь мою детскую психику. А потом следует картина еще страшней этой. Мама вся в крови. Лежит на старом ковре на полу зала. Я вою, прижимаю к себе ее голову, целую ее ледяной лоб. Заглядываю в ее безжизненные глаза. Мокрая. От чего же я вся мокрая? Я кричу, умоляю ее не оставлять меня. Умоляю быть сильной, плачу так сильно, так много, что становлюсь полностью мокрой. Только вот слезы мои отчего-то красные и отдают запахом металла.
Нет, я не выдержу ни секунды наедине с ними. Эти воспоминания – самое жуткое чудовище, выпущенное из клетки, спрятанной в глубинах моего сознания. И я боюсь грядущего страха больше, чем насильника, который только что едва не завершил начатое.
Этот страх подстёгивает меня. Все тело словно замирает. Наступает тишина. Внутри меня. Будто кто-то выключил все до единой эмоции, повернув переключатель громкости на ноль. Оглядываюсь по сторонам. Зрение настолько четкое, до рези в глазах. Комната абсолютно пуста, со стороны коридора слышатся мужские голоса, вперемешку со звериным ревом. Хищник. Это он исходит яростью.
Вскакиваю с кровати. Футболка, отданная мне вчера Русланом – сплошные лохмотья. Прижимаю разодранную ткань к груди, пытаясь хоть немного прикрыться. С грохочущим сердцем приближаюсь к дверному проему. Межкомнатная дверь представляет собой жалкое зрелище – висит на одной петле, вот-вот, и оборвется. Прислонившись к стене, пытаюсь вслушаться в разговор.
– Все остальные – в подвал! У нас разговор серьезный, – звучит напряженный голос Хищника, и следом за сказанным раздается топот ног. Зажмуриваюсь, закусывая до боли ладонь. Чтобы не спасовать, не передумать. Знаю, что если побег не удастся, мне конец. Вряд ли разозленный Хищник сжалится над жертвой.
Мысли словно пулеметная очередь. Выстреливают часто и метко.
Они уйдут в подвал, Дэн на улице, я должна попытаться сбежать. Сейчас самый подходящий для этого момент. Лишь бы Хищник не надумал зайти ко мне в комнату. Минут через пять волнительного ожидания, наконец-то в доме воцаряется тишина. Осторожно выглядываю из своего укрытия. Коридор пуст. Мелкими перебежками направляюсь в сторону лестницы. Наклонившись через парапет, оглядываю помещение гостиной. Убедившись в том, что комната абсолютно пуста, спускаюсь вниз. Преодолев гостиную, попадаю в коридор, ведущий напрямую к выходу. Вот она – свобода. Так близка, всего в нескольких шагах от меня. Но только когда моя рука уже тянется к заветной ручке двери, за спиной раздается гневный голос: