Десять ли персиковых цветков

Ци Тан

Фэнцзю в страхе слезла со стола, расправила примявшиеся прутья и, следуя церемониалу, опустилась на колени, приветствуя меня.

– Непутевая Фэнцзю пришла просить прощения у тетушки…

Я смахнула несколько капель масла с рукава и внезапно поняла, что Фэнцзю явилась ко мне не в теле Благородной наложницы Чэнь, а в своем настоящем облике. Это несказанно обрадовало меня. Я спросила:

– Ты применила заклинание двух жизней?

Девушка, покраснев, залепетала, как восхищается моей мудростью. Ах, ее тетушка так мудра, так мудра! Я принимала ее восхищение как должное: конечно, в молодости я была бестолкова, но в последнее время значительно поумнела.

Мне хотелось помочь ей привести себя в порядок, но, увидев, как она, вся перемазанная маслом, блестит в лунном свете, я сдержала свой порыв. Лишь протянула руку, чтобы помочь ей подняться с земли и усесться на каменную лавку. Сделав глоток из чудом уцелевшей чаши и нахмурившись, я спросила ее:

– Если ты явилась в мир смертных, чтобы оказать ответную милость Верховному владыке Дун Хуа, зачем нарушила запрет, применив заклинание двух жизней?

Фэнцзю от удивления открыла рот:

– Тетушка, откуда вы знаете, что я здесь ради Верховного владыки Дун Хуа? Звездный владыка Сы Мин сказал, что перерождение Дун Хуа – дело совершенно секретное и на всем белом свете почти никто не знает об этом.

Я неторопливо пила чай и, притворившись всезнающей, ничего не стала ей отвечать. Девушку била крупная дрожь.

– Тетушка, вы так тщательно следили за каждым шагом Верховного владыки Дун Хуа, уж не влюбились ли вы в него?

Фэнцзю, сцепив руки, продолжила:

– Верховный владыка Дун Хуа намного красивее Владыки Северного моря, да и по возрасту он больше подходит вам, но знайте, что Верховный владыка – бессмертный с каменным сердцем!

Подняв глаза на влюбленную племянницу, я, как бы между прочим, произнесла:

– Сама подумай: скоро Четвертый брат возвратится с Западных гор, а ведь это он ввел запрет на заклинание двух жизней. Помню, когда-то в Цинцю жил один глуповатый бессмертный, который, решив, что запрет существует только на словах, пару раз применил заклинание. Разве после нарушения запрета он не был изгнан Четвертым братом из Цинцю?

Фэнцзю так и подпрыгнула. Затем, поправив розги на спине и сложив руки, поклонилась мне. Девушка почтительно сказала:

– Когда я трудилась служанкой у Верховного владыки Дун Хуа, я помогла Звездному владыке Сы Мину. В благодарность за услугу он отправил ко мне бессмертного мальчишку, который сообщил о перерождении владыки Дун Хуа. Меня, ничтожную, одарил милостью сам Верховный владыка, а я ничем не могла ему отплатить. Но, узнав о его перерождении, поняла, что, пока он будет смертным, я смогу отблагодарить его. Когда императору было четырнадцать, я проникла в его сновидения и спросила: какими несбыточными мечтами он грезит, какие сокровенные надежды влекут его?..

Я перебила ее:

– И что же ответил владыка с каменным сердцем? Наверное, сказал, что ему не нужно богатство и власть, он просто хочет найти ту, что полюбит его?

Фэнцзю была поражена.

– Тетушка, какая же вы мудрая!

Я от возмущения выплюнула чай. Этот Дун Хуа… Как ему только в голову пришла такая пошлость?!

Фэнцзю, вытерев капли, попавшие ей на лицо, смущенно продолжила рассказ:

– Должно быть, живя в мире смертных, Верховный владыка рано испытал на себе человеческий холод и равнодушие, а потому настойчиво просил меня найти ему деву по сердцу, которая никогда его не оставит.

Я задумчиво спросила:

– Значит, ты решила явиться сюда, чтобы стать его возлюбленной?

Девушка сначала кивнула, затем покачала головой и сказала:

– На самом деле нельзя сказать, что я сама решила вмешаться. Мы со Звездным владыкой Сы Мином

читали книгу Жизни смертного, в которого переродится Верховный владыка Дун Хуа. В земной жизни Владыке не предначертано встретить девушку, что искренне полюбит его. Но в свой тридцать седьмой год, первого числа шестого месяца, в день рождения бодхисаттвы Вэй То, он встретит красавицу, которую будет любить больше жизни. Однако его ждет горечь разбитого сердца, ведь той девушке суждено влюбиться в его сына и наследника… Я хочу вернуть долг Верховному владыке Дун Хуа, но не могу изменить его судьбу, прописанную в книге Жизни. Полгода назад одной из его наложниц не стало, и я, взвесив все за и против, заняла ее тело. Я хочу отдать ему свое сердце прежде, чем он силой получит ту, которую полюбит. Я хочу дать ему то, чего он так страстно желает: любовь. Как только император увлечется той девушкой, я, выполнив свое предназначение, уйду из его жизни. Так что мне не придется менять его судьбу.

Опустив глаза, я со вздохом произнесла:

– Разве ты недостаточно намучилась с этими чувствами? Тебе мало душевных ран? В конце концов он получит ту, которая полюбит его. Если бы, будучи бессмертным, Верховный владыка Дун Хуа желал того же, ты могла бы уплатить свой долг раньше, ведь ты уже много лет влюблена в него.

Фэнцзю, повесив голову, ответила:

– Тетушка, вы говорите разумно. Я тоже считаю, что это был бы лучший способ. Я люблю Верховного владыку более двух тысяч лет. Хоть я и смогла избавиться от влюбленности, мне не составит труда отыскать хотя бы каплю тех нежных чувств, что некогда испытывала к нему. Однако искренность – это не то, что появляется по щелчку пальца. Моя подготовка заняла много дней. Затем я вселилась в тело Благородной наложницы Чэнь, чтобы встретиться с императором. Однако я не заметила особой радости с его стороны, он не сказал мне даже пары ласковых слов. Мне кажется, что я чем-то обидела Верховного владыку, и теперь мне очень грустно…

Я решила утешить ее, сказав:

– Воскресить былые чувства так же нелегко, как из пепла развести костер. Тебе вовсе не нужно печалиться и терзать себя.

Фэнцзю с горечью продолжила:

– Однако я уже спустилась в этот мир и серьезно задолжала загробному миру, удержав тело Благородной наложницы Чэнь. Если сейчас отступлюсь, то останусь у него в долгу и не смогу отблагодарить своего благодетеля – разве я не проиграю? Так в горестных раздумьях я провела два дня…

Ненадолго прервавшись, она продолжила:

– Я применила заклинание двух жизней и жестоко поплатилась за это. При свете дня у меня такой же характер, какой был у Благородной наложницы Чэнь при жизни, днем я совершенно без ума от императора. Лишь после захода солнца магические путы ослабевают. Каждый раз, вспоминая свое поведение в течение дня, я сгораю от стыда. Какой позор!

В моих словах не было и капли искренности, когда я сказала:

– Не нужно принимать все слишком близко к сердцу, не так уж ты и позоришься.

Внезапно вспомнив кое о чем очень важном, я спросила ее:

– Скажи, вселившись в тело благородной Чэнь, ты позволила императору воспользоваться тобой?

Девушка изумилась. Покачав головой, она поспешила объясниться:

– Благородная наложница Чэнь никогда не была по-настоящему наложницей императора. После того как я вселилась в ее тело, на лбу у меня сразу появилось родимое пятно. Один Совершенный человек заявил, что это якобы демонический цветок. Император хоть и не изгнал меня, но с той поры не появлялся в Лотосовом дворе.

Я удивленно спросила: