Десять ли персиковых цветков
Шрифт:
– Цянь-Цянь, кто так ранил тебя?
Я, повернувшись, ответила:
– Тех, кто ранил, я убила сама. И ту мерзавку убила бы, если бы ее не спас супруг. Ай, не сжимай меня так, у меня все тело – одна сплошная рана!
Ли Цзин, державший Сюань Нюй в объятиях, поднял голову. Кажется, Темный владыка был поражен, услышав мой голос. Он удивленно воскликнул:
– А-Инь?
Сюань Нюй вздрогнула, ее глаза расширились от ужаса, и она пробормотала:
– Высший бог Мо Юань…
Она приняла Е Хуа за моего наставника. Мне пришлось заговорить с Ли Цзином.
– Вот уж не думала, что нам придется встретиться
Ли Цзин, оттолкнув Сюань Нюй, быстро направился в мою сторону. Однако магический барьер Е Хуа не позволил ему приблизиться. Меня затрясло от злости и унижения, когда я поняла, что Ли Цзин скользит взглядом по моему телу, будто только узнавая. Призвав веер и дождавшись, когда оружие снова окажется в моих руках, я воскликнула:
– Хорошую же владычицу ты себе выбрал! Даже в кровавой бойне, что случилась семьдесят тысяч лет назад, никто не мог так сильно ранить меня, но сегодня ей это удалось.
Из-за большой потери крови с моего лица наверняка исчезли все краски, но все же вряд ли оно могло сравниться бледностью с лицом Ли Цзиня. Темный владыка пребывал в совершенном смятении.
– А-Инь, принц Е Хуа! Что здесь произошло?
Ослабив хватку, Е Хуа ответил:
– Темный владыка Ли Цзин, я явился сюда для того, чтобы спросить об этом у вас!
Я, обернувшись, сказала принцу:
– Вы не тому задаете вопросы. Темная владычица Сюань Нюй похитила вашего сына и тело моего наставника. Так что начать нужно с нее. Кстати, с Колобочком пока ничего не случилось, можете не волноваться!
Е Хуа мягко напомнил:
– Это же и ваш сын.
Приемный сын ничем не отличается от родного, поэтому я почти не соврала, когда сказала:
– Конечно, и мой сын тоже.
Ли Цзин потрясенно выпалил:
– Сын?
Я кивнула. Его взгляд то вспыхивал огнем, то угасал.
– Ты…
Он долго не мог вымолвить ни слова, а затем обернулся и посмотрел на Сюань Нюй. Взгляд Е Хуа был также обращен на нее. Увидев, что мужчины смотрят в ее сторону, и я повернулась к ней.
От жемчужины Ночи ничего не осталось: Е Хуа одним ударом молнии стер ее в порошок. Сюань Нюй стояла на коленях рядом с ледяным гробом Колобочка. Заметив, что супруг пристально смотрит на нее, она принялась убеждать его, в глазах у нее отражалось безумие:
– Ваше Величество! Наш сын наконец-то сможет вернуться! Посмотрите, какое хорошее тело я для него нашла! Я уже давно поняла, что тело высшего бога Мо Юаня пригодится для нашего ребенка, но эта мерзавка Бай Цянь заявилась во дворец Пурпурного света и потребовала у вас Нефритовый Дух. Однако никто не предполагал, что она и без помощи чудодейственной жемчужины сможет поддерживать тело Мо Юаня в хорошем состоянии. Ваше Величество, в прошлом вы завидовали высшему богу, но с этого дня вы не можете плохо относиться к нему, ведь в его теле наш сын возродится…
Ли Цзин крикнул:
– Замолчи!
Сюань Нюй недоуменно произнесла:
– Ваше Величество, неужели я не права? Вы же отказались отдать Нефритовый Дух мерзавке Бай Цянь, не из-за того ли, что ревновали ее к Мо Юаню? Но если он станет нашим сыном… Ах, точно… Вы же еще не знаете, кто такая эта дрянная Бай Цянь. Бай Цянь из Цинцю когда-то притворялась юношей по имени Сы Инь…
Я почувствовала, как у Е Хуа задрожали
– Сюань Нюй, ты можешь попытаться еще раз оскорбить моего наставника или оскорбить меня. Но знай, что бессмертное тело высшего бога Мо Юаня находится в идеальном состоянии лишь потому, что семьдесят тысяч лет я поила его кровью из своего сердца. Велика честь для твоего сына.
Как только я закончила говорить, Ли Цзин обернулся. Его глаза стали темно-красными. В несколько шагов он преодолел разделявшее нас расстояние и сказал:
– Кровь из сердца, так ты…
Отступив, я с ненавистью произнесла:
– Что, Темный владыка думал, я не смогу сохранить тело своего наставника без помощи Нефритового Духа? Ты должен был понять, что я, Бай Цянь из Цинцю, – девятихвостая белая лисица. О том, чем полезна кровь из сердца девятихвостой лисицы, можешь поинтересоваться у супруги!
Я указала на свою грудь, все еще пронзенную мечом демона, и, усмехнувшись, продолжила:
– Наставник был тяжело ранен. В течение трех месяцев мне приходилось поить его целой чашей крови, взятой из моего сердца. В том бою я тоже получила серьезные ранения и боялась, что не продержусь три месяца. Я подумала, что ты все еще помнишь о дружбе, что связывала нас, и поэтому, позабыв приличия, пришла во дворец Пурпурного света и попросила у тебя жемчужину Нефритовый Дух. Помнишь, что ты ответил на мою просьбу?
Он едва слышно прошептал:
– А-Инь, я не знал, что ты была серьезно ранена… Я не знал, А-Инь…
Вытерев кровавые слезы, я указала на гроб с телом высшего бога Мо Юаня и, рассмеявшись, произнесла:
– Известно ли тебе, как мне удалось пережить те три месяца, когда мне каждую ночь приходилось отдавать кровь из сердца? Если я могу считаться доброй бессмертной, то лишь потому, что всегда плачу добром за добро. Наставник оберегал меня целых двадцать тысяч лет, он всегда приходил мне на помощь. Если бы я не отблагодарила его, то я, Бай Цянь, была бы недостойна зваться высшей богиней. Но я так бесполезна! Смогла поить его кровью всего семь дней, а после упала без чувств. Если бы не матушка, которая отдала мне половину своей силы, я бы сейчас с тобой не разговаривала. Сы Инь, как и гласит легенда, тогда бы просто исчез. Ты еще помнишь, как я поклялась ненавидеть тебя и твой дворец Пурпурного света? Я знаю, с каким трудом небожители и темные восстанавливали изрядно пошатнувшуюся дружбу, и поэтому не хочу вновь разжигать старую вражду. Но неужели ты подумал, что я боюсь вас?
Ли Цзин выглядел разбитым.
Все мои силы ушли на то, чтобы рассказать эту историю, и я не обращала внимания на свою рану, но теперь, когда остановилась, чтобы перевести дух, ощутила вспышку ужасной боли. Хорошо, что эта боль продлится недолго. Я закашлялась, и ко мне на помощь тут же поспешил Е Хуа. Пока мы с Ли Цзином вспоминали прошлое, он спас Мо Юаня и Колобочка, вытащив их из ледяных гробов. Сейчас они оба зависли в воздухе за спиной Е Хуа, окруженные защитным коконом из его божественной ци. Взглянув на Мо Юаня, я опять подумала, что, за исключением мертвенной бледности наставника, Е Хуа ничем не отличался от него – даже цвет волос и одежда казались похожими.