Десять причин остаться с тобой
Шрифт:
Его жена постоянно вела себя так порывисто, и именно это послужило в конце концов причиной ее гибели. Он не будет в этом участвовать.
— Я достаточно услышал. Скажите мне имя опекуна, я отвезу вас домой. Если хотите, я поговорю с ним о вас, но это ваш единственный выбор.
— О, я вас умоляю! Я не обязана мириться с таким обращением. У вас не права меня здесь удерживать, нет права меня останавливать…
— Вы пытались украсть мою лошадь, припоминаете? Это значит, что у меня есть все права притащить вас к местному
Хотя ее лицо стало мертвенно-бледным, она уперла руки в боки.
— Хотела бы я посмотреть, как вы будете объяснять ему, почему я оказалась в вашем обществе среди ночи. Раз уж вы все равно считаете меня лгуньей, я могу и дальше продолжить свою «готическую сказку». Когда я перестану рыдать о том, как вы схватили меня в лесу рядом с домом и притащили в ваше логово, чтобы обладать мной…
— Что?! — проревел граф. — Вы осмелитесь оболгать доброе имя человека?
— Если меня вынудят.
— Вы упрямая маленькая смутьянка… — Он заставил себя сохранять хладнокровие. — Вашему слову против моего никогда не поверят.
Она скептически подняла бровь.
— Вы уверены? Мой опекун скорее поверит, что вы утащили меня против воли, чем в то, что я так бесстыдно сбежала.
Черт возьми, девчонка, вероятно, была права.
— То, что вы одеты, как мальчик, подтвердит мой рассказ, — сказал он, хватаясь за соломинку.
— Нет, если я скажу, что вы заставили меня одеться слугой после того, как сорвали с меня одежду. — Она выпрямилась, и ее глаза решительно засверкали. — В школе я участвовала в любительским постановках, а готические героини были моим коньком. Я при желании могу даже заплакать. Хотите, покажу?
Она сморщила личико, словно действительно собиралась заплакать, и он закатил глаза.
— Прошу, избавьте меня от этого.
Что за черт! Мысль привести девицу к магистрату с каждой минутой становилась все менее осуществимой. Он вообще-то не был знаком с магистратом… или с кем-либо в городе. Его новые слуги также не были ни с кем знакомы. Он приехал в поместье раньше своего кузена и охотничьей компании, чтобы акклиматизироваться. Саймон собирался представить его в Брукмуре на следующей неделе.
Так что если он повезет ее в город и она действительно даст ложные сведения о его характере, то ей могут поверить. Ее опекун мог оказаться известным в округе человеком. Несмотря на титул и связи Колина, жители города все равно будут считать его незнакомцем и чужестранцем.
Черт ее побери! Как он сможет обрести спокойную жизнь за городом, если она сразу же по приезде поставит его под подозрение?
— Так что видите, — продолжала она, — это у вас нет выбора, если только вы не хотите оказаться в тюрьме за нападение на невинную бедняжку.
Боже, он даже не подумал о такой возможности.
— Они не потащат в суд английского пэра на основе ваших лживых измышлений, — неуверенно ответил он.
—
— Вами? Никогда.
Ее веснушчатые щеки покрылись румянцем.
— Не стоит так меня оскорблять.
— Простите, но мне не нужна жена, чье любимое занятие — одеваться в мужскую одежду и красть лошадей. Мне нужны тишина и покой, а ваш супруг, осмелюсь заметить, будет вынужден с ними попрощаться.
Она вздернула подбородок.
— Если вы желаете покоя, то должны меня отпустить. — Засунув руку в карман куртки, она вынула связку банкнот. — Если не хотите везти меня в Хонитон, то хотя наймите для меня мне лошадь.
Он разозлился. Эта идиотка рассчитывала в одиночестве пересечь Англию, имея в карманах целое состояние, когда в ее маскировку мог поверить лишь слепой. Еще она была достаточно безумной, чтобы шантажом вынудить его позволить ей это сделать. Что если она попытается совершить ту же глупость с беспринципным хозяином таверны или кучером? Ради всего святого! Почтовая карета окажется в Лондоне лишь через два дня, а за это время ее на нее с полдюжины раз нападут и ограбят!
Ладно, она не говорила, кто ее опекун, поэтому нужно ее так напугать, чтобы она рассказала. Пора было показать этой женщине, чем именно она рисковала.
— Вы только что грозились уничтожить мою репутацию. Вы что, думаете, я вас теперь отпущу? Вы не оставили мне иного выбора, кроме как держать вас взаперти до тех пор, пока вы не прикусите свой лживый язычок.
Это определенно привлекло ее внимание. Девушка заморгала, как кошка при свете свечи.
— Ч-что вы имеете в виду?
Он направился к ней.
— Я не могу позволить вам высказывать ложные обвинения или принудить меня к браку. Так каков ваш выбор? Несколько ночей на чердаке, пока вы не станете более сговорчивой от голода? Неделю в темнице? Мне говорили, что она тут есть, но и подвал вполне подойдет.
По крайней мере, у нее хватило здравого смысла отступить.
— Если вы пытаетесь сыграть злодея, это не работает, — заметила она с нервным смешком, но все же юркнула за массивный баручный диван. — Вы не стали бы никого запирать на чердаке. И вы не тот человек, чтобы грубо обращаться с женщиной.
— Откуда вы знаете? — спросил он, проходя мимо дивана.
— От Луизы я знаю все о ваших храбрых подвигах в Индии. — Она поспешно переместилась, чтобы убежать от него. — Слава героя, совершающего добрые дела, бежит впереди вас, и я не могу поверить, что вы запятнаете свою репутацию, причинив боль…
— Вы забываете, что никто не знает о том, что вы здесь. Ни ваш опекун, ни мои слуги. Я мог бы затащить вас в лес, пристрелить и закопать так, что никто вас не найдет. — Если это не напугает маленькую дурочку, ничто не сможет.