Десять тысяч небес над тобой
Шрифт:
… И плюхнулась в свое воплощение во Вселенной Триады, которая была в кофейне и смотрела в свой телефон. Я схватилась за стол и осмотрелась, наполовину ожидая что наемники триады ворвутся через дверь с электрошокерами. Вместо этого я увидела только обычную толпу людей, печатающих на своих ноутбуках или болтающих за капучино.
Я сразу же включила локатор на Жар-птице. Он ничего не показал. Моего Пола не было в этом измерении.
Тогда мне это показалось хорошей новостью. Конли не схватил Пола! Это было просто поломка Жар-птицы, как и сказала
Так я оказалась в средневековом Риме, расспрашивая всех, кого могла найти, о Паоло Маркове из России, и пытаясь избежать обвинений в колдовстве.
Так я оказалась здесь, торгуясь с Ваттом Конли за лекарство для Тео и душу Пола.
Кардинал Конли встает на ноги и выпрямляется. Я в первый раз осознаю, как смехотворно он выглядит в рясе. Кажется, что ни одна Вселенная не может ему позволить соответствовать одежде, где бы Конли ни был, он не религиозный, высокоморальный человек. Но опять же, в средних веках по большей части кардиналы такими не были. Такая должность позволяла людям обрести влияние и политическую власть. Неудивительно, что в этой Вселенной Конли стал кардиналом.
Степенно, как священнослужитель, которым он притворяется, Конли говорит:
— Если ты волнуешься о том, что тебя саму расщепят, Маргарет, позволь мне избавить тебя от этих мыслей. Совершенные путешественники не могут быть расщеплены, это ещё одно из наших преимуществ. Но в целом, душу можно разбить на столько кусочков, на сколько хочешь. Дюжины, даже сотни.
От ужаса у меня закружилась голова. Неужели Пол разорван на части даже сейчас, и они разбросаны по всей мультивселенной?
Не беспокойся, говорит Конли тоном, который легко можно принять за сострадательный, если плохо его знать. Его красные одежды кажутся дьявольскими в свете факелов.
— Я пощадил тебя, и не размазал его слишком сильно. Четыре кусочка, в четырех различных измерениях. Ты только что спасла первого! Видишь, как это просто? Я подарил тебе этот осколок знак своей доброй воле.
Он хочет, чтобы я сказала ему спасибо?
— Что я должна сделать, чтобы получить координаты других трёх измерений? — ещё три кусочка души Пола. Ещё три мира, которые мне нужно найти, и еще три спасательных миссии.
Отвратительно удовлетворенный собой, Конли говорит.
— У меня есть несколько поручений для тебя.
И вот, вокруг меня сжимается стальной кулак корпорации Триада.
Но если это цена за душу Пола, я должна заплатить.
— Позволь мне точно объяснить, что мне нужно, — Конли выпрямляется, кардинальская одежда придает ему важность, который он не заслуживает. В мультивселенной есть ещё два измерения, где твои родители очень близки к изобретению Жар-птицы. Я бы предпочел, чтобы они этого не сделали.
Я складываю руки на груди.
— Ты имеешь в виду, что хочешь оставить всю власть себе.
— А кто бы не захотел? — Он пожимает
— Каким образом я соберу осколки? — Я сжимаю другую Жар-птицу крепче. Также, как настройка напоминания? Просто держать её на нём и набрать комбинацию на кулоне?
— Именно. Видишь? Просто как яблоко.
Когда-нибудь я позволю себе роскошь ударить в Ватта Конли в лицо. Сильно.
Безразличный к моей злости, или забавляясь ей, Конли продолжает:
— Когда ты возьмешь второй осколок души Пола, то получишь координаты следующего измерения, которое нужно саботировать. Почистить, смыть, повторить. Когда ты сделаешь, всё что мне нужно, в каждом измерении, и соберешь два осколка, то вернешься в главный офис. Координаты внесены в Жар-птицу вместе с остальными.
— Главный офис? — он имеет в виду Вселенную Триады. — Я не хочу туда идти.
— Мне нужно будет проверить твою работу. Просмотрев данные на Жар-птице, я узнаю, внедрила ли ты вирус. Если ты будешь хорошей девочкой…
Если и есть выражение, которое я ненавижу больше, чем «хорошая девочка», я не знаю, что это, и слова кажутся еще более отвратительными, когда они исходят из уст Конли.
— … и, если ты приостановила исследования в других измерениях на достаточно долгое время, я отдам тебе и формулу для лекарства Тео, и координаты последнего осколка души Пола. Этот последний осколок — моя страховка, видишь ли. Твоя работа очень проста.
Как будто для меня «просто» предать родителей, тем более, когда я боюсь за жизни Пола и Тео.
— Ты мог бы послать кого угодно, или отправиться сам.
— Есть измерения, куда доступ для меня… ограничен, — Кажется, Конли больно признавать, что он не всевластен. — И да, я бы мог отправить определенных эмиссаров, но, чтобы сделать такую сложную работу, им пришлось бы принимать Ночного Вора очень, очень долгое время. Ты же знаешь, что он делает с людьми, так?
Я помню, как Тео бился в судорогах на нашей террасе, белый как снег.
— Да.
— Мы не ожидали такого побочного действия. Видишь ли, через какое-то время после употребления Ночного Вора, он лишает тебя возможности видеть сны, отсюда и название. Исследователи сна всё еще не знают, почему возможность видеть сны жизненно важна, но это так. Когда ты её теряешь… скажем, что мыслительные процессы начинают быстро и драматически ломаться.
В том, что Тео умирает из-за того, что Ватт Конли больше не позволял ему видеть сны, было что-то невероятно жестокое.