Детектив США. Выпуск 11
Шрифт:
— Зачем, он не говорил?
— По всей вероятности много лет назад Шеперд был или мог быть свидетелем какого-то события.
Смизерэм удалился, прежде чем я успел задать следующий вопрос. Мы с его женой обменялись номерами телефонов, но она все еще не отпускала меня. Глаза у нее померкли, видно, что-то тяготило ее.
— Я знаю, как противно, когда тебе не говорят правды, — сказала она. — Но мы не можем иначе. Ведь пациенты моего мужа с ним абсолютно откровенны. Без этого невозможно никакое лечение.
— Понятно.
— И пожалуйста, поверьте мне —
Смизерэмы были великими мастерами в искусстве долго говорить, ничего не сказав. Однако миссис Смизерэм производила впечатление женщины искренней, наверное, скрытность давалась ей нелегко. Она проводила меня до двери, и я заметил, что она по-прежнему чем-то огорчена, тем ли, что она мне рассказала, или тем, что утаила, — я не понял.
— Поверьте, мистер Арчер, в моих картотеках есть такие вещи, о которых вы предпочли бы не знать.
— В моих тоже. Давайте как-нибудь встретимся и поделимся опытом.
— Вот будет денек, — сказала она с улыбкой.
В вестибюле смизерэмовскои клиники я нашел автомат. Набрав номер сан-диегского справочного бюро, я узнал телефон Джорджа Траска и позвонил ему домой. Трубку долго не снимали.
— Алло, — раздался наконец испуганный и неуверенный голос Джин Траск, — это ты, Джордж?
— Это Арчер. Если к вам явится Ник Чалмерс…
— Я бы на его месте поостереглась. Я знать его не хочу.
— И все же, если Ник у вас появится, постарайтесь его задержать. У него карманы набиты снотворным, и, по-моему, он собирается их проглотить.
— Так я и думала, что он психопат, — сказала она, — значит, это Ник убил Сиднея Хэрроу?
— Сомневаюсь.
— Нет, видно, он его убил, не иначе. А теперь за мной охотится? — голос ее дрожал от страха.
— Нет никаких причин так думать. — Я переменил тему. — Вы знаете Рэнди Шеперда, миссис Траск?
— Как чудно, что вы меня о нем спросили. Я только что… — и она осеклась.
— Что «только что»?
— Ничего. Я подумала о другом. Не знаю я такого.
Она лгала. Но по телефону во лжи не уличишь. До Сан-Диего было рукой подать, и я решил нагрянуть к миссис Траск.
— Очень жаль, — сказал я и повесил трубку.
Я снова позвонил в справочное. В Сан-Диего Рэнди Шеперд в списке абонентов не числился. И я позвонил в Пасадену Самюэлю Роулинсону. К телефону подошла миссис Шеперд.
— Говорит Арчер. Помните меня?
— Еще бы не помнить! Если вам опять нужен мистер Роулинсон, так он еще не встал.
— На этот раз мне нужны вы, миссис Шеперд. Скажите, как связаться с вашим бывшим мужем?
— Уж только не через меня. Он опять что-нибудь натворил?
— Насколько мне известно, нет. Один мой знакомый парень удрал из дому, набив карманы снотворным. Он собирается покончить с собой. Шеперд мог бы мне помочь напасть на его след.
— О каком парне вы говорите? — спросила она настороженно.
— О Никс Чалмерсе. Вы с ним никак не можете
— Нет, нет, откуда. И адреса Шеперда не могу вам дать. Да и вряд ли у него есть адрес. Он живет неподалеку от Тихуаны, у мексиканской границы.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В Сан-Диего я приехал незадолго до полудня. Дом Трасков был в той части Бейвью-авеню, что выходила к самому мысу Лома; отсюда открывался вид на Северный остров и залив. На косогоре перед добротным домиком типа ранчо раскинулся ухоженный газон с клумбами.
Я постучал в дверь металлическим молотком, изображающим морского конька. Ответа не последовало. Снова постучав, я подождал и повернул ручку. Дверь не открылась. Заглядывая поочередно во все окна, я обошел дом с таким видом, словно собираюсь его купить. Плотно задернутые шторы оставляли узкую щель, сквозь которую видны были только некрашеные деревянные шкафчики да раковина из нержавеющей стали, увенчанная грудой грязных тарелок. Прилегающий к дому гараж был заперт изнутри.
Я вернулся к своей машине — она стояла на другой стороне улицы наискосок, — забрался в нее и стал ждать. Домишко был самый заурядный, но я не мог оторвать от него глаз. Мне казалось, что суета на море и на небе — мельтешащие паромы, рыбачьи лодки, самолеты и чайки — необъяснимо связаны с этим домом.
Время тянулось долго и нудно. Мимо меня проезжали фургоны, битком набитые детишками машины, за рулем которых сидели мамаши. Похоже, местные жители пользовались улицей в основном для проезда. Гордые собственники больше сидели по домам: очевидно, не желали якшаться с внешним миром. Видавший виды автомобиль — явно нездешний, — пыхтя, взбирался по холму, за ним тянулся хвост выхлопных газов. О его приближении меня задолго оповестил скрежет шестеренок, нуждавшихся в смазке. Из машины вылез костлявый верзила с грязной серой бородой и в грязной серой куртке. Он пересек улицу, бесшумно ступая ветхими теннисными туфлями. Под мышкой он нес круглую мексиканскую корзину. Как и я до него, он постучал в дверь Трасков. Как и я, повертел дверную ручку. Потом стремительно, инстинктивным движением матерого зверя вскинул голову и одним взглядом охватил всю улицу сверху донизу и меня заодно. Я сделал вид, что разглядываю дорожную карту округа Сан-Диего. Когда я снова поднял глаза, верзила уже закрывал за собой дверь — ему все-таки удалось ее открыть.
Я вылез из машины и пошел посмотреть на паспорт его колымаги. «Рэндолф Шеперд, "Хижины Кончиты”», — прочитал я. Ключи торчали в зажигании. Я сунул их в карман.
Справа от шоферского сиденья валялся открытый на третьей странице экземпляр лос-анджелесского «Таймса».
Под крупным — в две колонки — заголовком было помещено сообщение о смерти Сиднея Хэрроу и фотография молодого хлыща, которого мне так и не довелось увидеть.
В сообщении упоминалось, что я обнаружил тело, — и только. О Нике Чалмерсе не упоминалось вообще. Зато цитировался капитан Лэкленд: он обещал арестовать убийцу в течение суток.