Детектив США. Выпуск 9

Гарднер Эрл Стенли

— Почему не остановился на карантинной станции?

— Я остановился. Но дежурный подал мне знак проезжать.

— Не гони туфту. Он дал тебе знак заехать на смотровую платформу и остановиться.

— Значит, я его не так понял, — сокрушенно качая головой, сказал я.

— Машину, говоришь, в Юме купил? Или где?

Я подтвердил, что в Юме.

— Когда?

Я сказал когда.

— Разворачивайся, — сказал он. — Едем назад.

— Куда назад?

— На контрольный пункт.

— На кой черт? У меня дела

в Эль Сентро.

— Ты арестован.

— Хорошо, тогда сначала отвезите меня к мировому судье, только к такому, который ближе всего отсюда и чтобы на прием можно было попасть без помех.

— Чем ты расплатился за эту машину?

— Чеком.

— А ты в курсе, сколько дают за фальшивые чеки?

— Нет, — ответил я.

— Слушай, приятель, — сказал он, — немедленно разворачивайся и прямым ходом дуй через мост обратно в Юму, и я с тобой. Человек, который продал тебе этот автомобиль, хочет задать тебе несколько вопросов насчет чека. Ты уж, наверно, думал, дело в шляпе, но малость опередил время, — всего на пятнадцать минут. Они успели привезти твой чек в банк до закрытия.

— Ну и что с того?

Он ухмыльнулся:

— Это они уж сами тебе расскажут, когда вернешься обратно.

— Куда обратно?

— В Юму.

— Чего ради?

— Того ради, что ты выписал фальшивый чек, а это значит — на ложных основаниях присвоил себе чужую собственность, а может, и еще кое-что.

— Я не поеду в Юму, — сказал я.

— Еще как поедешь.

Я опустил руку на ключ зажигания и повернул его.

— Я знаю закон, — сказал я. — Сейчас я нахожусь на территории Калифорнии. И вы не имеете права отвозить меня обратно в Юму без постановления об экстрадиции.

— Ух ты… значит, так?.. — сказал он.

— Именно так, с вашего позволения.

Он кивнул:

— Хорошо, братец. Хочешь ехать в Эль Сентро? Дуй. Поедем туда вместе. Скорости не превышай. Я поеду вслед. Максимальная скорость на этом участке сорок пять миль в час. Разрешаю тебе пятьдесят. При пятидесяти одной начну стрелять по шинам. Ты меня понял?

— Вы не имеете права арестовать меня без ордера, — сказал я.

— Это тебе так только кажется. Вылезай-ка из машины. Я сначала обыщу ее и тебя.

Я, не шелохнувшись, продолжал сидеть за баранкой, вцепившись в нее обеими руками.

Он поставил ногу на подножку машины, резко просунул левую руку в салон и своей лапищей ухватил меня за воротник рубашки.

— А ну, вылазь, — рявкнул он, угрожающе направляя на меня пистолет, который держал в правой руке.

Я вылез.

Он охлопал меня всего вдоль и поперек, ищя оружие, потом дотошно осмотрел машину.

— Учти, — сказал он, — обе руки все время на баранке. И чтоб без фокусов. Раз хочешь, чтоб тебя выслали в Юму по закону, устроим тебе, черт возьми, высылку по закону.

— Мне не нравятся ваши манеры, — возмутился я. — Вы самым наглым образом попираете мои права. Я…

— Все,

поехали, — решительно оборвал он меня.

И мы поехали. Когда же добрались до Эль Сентро, он сопроводил меня к местному шерифу. Шериф передал меня временно под попечение своего зама, а сам отвел полицейского в сторону и стал с ним о чем-то беседовать. Потом я услышал, как они разговаривают с кем-то по телефону. После этого они отвели меня вниз, в камеру. Шериф сказал:

— Послушай, Смит, ты вроде малый хороший. И ничего путного своим упрямством ты не добьешься. Я бы тебе посоветовал все-таки вернуться и держать ответ. Может еще удастся все урегулировать.

— Я отказываюсь вести с вами какие бы то ни было разговоры, — сказал я.

— Хочешь быть умней всех? — суровым тоном спросил он.

— Да, хочу быть умней.

Меня перевели в камеру, в которой уже сидело четыре или пять арестантов. Они принялись было спрашивать меня, как и почему, но я упорно молчал, и они оставили меня в покое. Когда принесли ужин, я от него отказался. Почти сразу после ужина заявился шериф и спросил меня, как насчет экстрадиции. Я послал его куда подальше, и он, чертыхаясь, ушел несолоно хлебавши.

В камере я пробыл два дня. Кое-что из жратвы я все-таки отведал. Оказалось, она не так уж и плоха. Но жара была невыносимой. Газет не приносили, и я не знал, что творится в мире. Меня перевели из общей камеры в одиночку. Поговорить было не с кем.

На третий день шериф явился в сопровождении здоровенного мужчины в черном сомбреро. Тот спросил у меня:

— Вы Питер Б. Смит?

— Да.

— Я из Юмы, — сказал он, — вы поедете со мной в Аризону.

— Только если у вас есть разрешение на экстрадицию.

— У меня есть.

— В таком случае я отказываюсь подчиниться ему. Я остаюсь здесь.

Он ухмыльнулся.

Вцепившись пальцами в край койки, я громко крикнул:

— Я никуда отсюда не поеду!

Здоровенный мужчина тяжело вздохнул.

— Послушайте, — сказал он, — не надо напрягаться в такую жару. Ради Бога, выходите отсюда и садитесь в машину.

Я заорал во всю глотку:

— Я никуда отсюда не поеду!

Он схватил меня за грудки и рывком поставил на ноги. Полицейский из Аризоны накинул мне на запястья наручники. Я отказался говорить с ними. Тогда меня выволокли из камеры и затолкали в машину.

Здоровенный мужчина в черном сомбреро надел мне на ноги кандалы.

— Сам напросился, — укоризненно сказал он, вытирая со лба пот. — Ну почему ты не хочешь проявить благоразумие? В такую-то жару! Понимаешь, жару?

— До конца своих дней вы будете сожалеть о содеянном, — сказал я. — Я не совершал никакого преступления, и вам не удастся пришить мне дело. Я…

— Не валяй дурачка. И заткнись, — оборвал он меня. — У меня впереди перегон по раскаленной пустыне, и я не желаю слышать твои стенания.